– А кем был Карпенко, это выяснили?
Баринов внимательно на меня посмотрел. И это был не его взгляд.
– Райда, тебе удалось узнать, кем был Карпенко? Не кем он был там у нас, это я знаю. А то, кем он был здесь?
Он покачал головой:
– На том этапе мне достаточно было того, что его преступный промысел мы прервали. Для того, чтобы раскапывать дальше – а я бы не отказался в таком порыться – нужны серьёзные полномочия, а меня их лишили сразу же, как только я предъявил в Таркалине моё новое обличье. Так что… – в его голосе мне послышалась плохо скрытая обида, – теперь я в отставке и занимаюсь только своими личными делами.
– А как же спасение человечества и наказание зла по обе стороны грани?
Он прищурился:
– Не-е-ет уж, теперь с этим не ко мне.
– За что тебя отвергли?
– Официально – за неутверждённый футляр, – саркастическим тоном отчеканил Баринов-Райда. – Жить с этой мордой мне можно, а вот служить – нет.
– А неофициально?
Он печально хмыкнул:
– А неофициально – вот за это самое, о чём ты спросила. Как пить дать – кому-то из моих боссов очень сильно нужно было, чтобы никто не узнал, кем Карпенко был здесь. Поэтому они нашли формальную причину, которую в других обстоятельствах легко замяли бы.
– Наверное, жалеешь теперь, что так легкомысленно извёл свой тарк бессмертия?
Он покачал головой:
– Нет, не жалею. Не было бы этой причины – они нашли бы другую. А так я хотя бы кое-какие мои ошибки исправил. Все, увы, исправить не смогу никогда.
Какой самокритичный парень.
– А что, Райда, ты удивился, когда узнал, что мой Макс – сын Викана Сармы?
– О, да, – Райда неторопливо и выразительно покивал. – Когда я впервые пришёл в этот дом сделать заказ знаменитому Викану Сарме и увидел отца Макса Серова, я был… ну, скажем так, немало потрясён. К счастью, Серов меня отцу своему никогда не представлял, поэтому Викан меня не узнал… Ну, это дело прошлое. А сегодня утром я уже не удивился. Я понимал, что Корышев за мной рванёт в Пограничье, а Серов, как сильный подселенец, неминуемо приведёт его сюда. Я надеялся, что у меня получится всё успеть и не пересечься с ним. Но сегодня явно не мой день.
– И поэтому с досады ты превратил меня в чёрную?
– Че… чего? – Баринов даже рот раскрыл.
– Того.
Он медленно покачал головой.
– Я этого не делал! – ответил он уже не знакомым мне сбивчивым тоном Баринова, а чётко и уверенно, как разговаривал Райда. – Не знаю, чем я могу это доказать, но это не я.
– Ну, будем считать, что я тебе верю…
Дверь неожиданно отворилась. Хитрый магический замок был чётко настроен именно на временных обитателей помещения, и Максу не потребовалось стучаться. Он вошёл, уставился на нас с Бариновым.