– Откуда ты знаешь?
– Окно занавешено, а я шторы в жизни никогда не задёргивал. И сквозь занавеску видно пятно от источника света. Он зажёг бра над кофейным столиком.
– Ладно, Максим, – я махнула рукой. – Не стоять же здесь. Пошли выяснять, что там.
– Как ты меня назвала? – нахмурился он.
– Что значит «как»? – не поняла я. – А… Ой… Прости, Никита. Не переключилась ещё.
– Так переключись, пожалуйста! – строго сказал Ник.
– Да, Никита.
Конечно же – Никита. Теперь это он. Если даже не совсем он, надо, чтобы имя соответствовало внешности. Так нужно.
– Вы все остаётесь здесь, ждёте меня! – скомандовал он и пошёл обратно на крышу.
А я за ним.
– Мы о чём договаривались? – спросил Никита, не оборачиваясь. – Ты обещала стараться слушаться меня в критической ситуации. Так приложи усилие и постарайся!
– Этот договор потерял силу, как только мы прибыли обратно на твой пыльный чердак. Это там я была лишним предметом в интерьере и подопытной мышью. А здесь даже не пытайся мне что-то запрещать. Здесь мы пойдём вместе.
Никита взял меня за руку и подтащил подальше от ограждения на краю крыши:
– Сколько раз говорил, не подходи так близко!
– Да ладно тебе! – зашипела я.
– Тихо! – Ник взялся за дверную ручку, нажал, потянул, но дверь не открылась. – Заперто изнутри.
– И?
Он полез в один из карманов и вынул с десяток ключей на брелоке. Выцарапал из связки изящный маленький ключик и вставил в замок. Два мягких оборота, и дверь открылась.
Никита медленно вошёл в квартиру, я за ним.
Действительно, над кофейным столиком горело бра, давая подсветку в полумраке огромного лофта. Окна были занавешены плотными шторами.
В квартире явно жили. Тут и там были разложены разные незнакомые вещи. Не так, чтобы много, и не сказать, чтобы в беспорядке, но не заметить их было невозможно.
На кровати, на которой не тесно было бы спать даже втроём хоть вдоль, хоть поперёк, лежал мужчина, укрытый по пояс. Когда мы вошли и сделали несколько шагов, он приподнялся и медленно сел, морщась и щурясь. За его спиной, не шевелясь, лежала женщина. Когда Никита шагнул к кровати, она почти с головой накрылась одеялом.
– Вот интересно, – произнёс Никита. – Я прекрасно помню наши с тобой договорённости, Алексей. Там точно не было пункта, что я сдаю тебе свою квартиру под бордель. Или я что-то забыл?
Неопознанный мной Марецкий – быть ему, видать, богатым и знаменитым – откинул одеяло и спустил ноги с кровати. В уютных трусах-боксёрах он выглядел таким домашним и совсем не опасным.
– Как ты сюда попал, Корышев? – хрипло спросил Марецкий.
– Обыкновенно, – спокойно ответил Никита. – Вошёл через дверь.