Он грустно усмехнулся и кивнул.
Когда родовое гнездо Райды уже можно было разглядеть в подробностях, то, что я увидела, мне не понравилось.
– Ник, а ты уверен, что этот самый временной сдвиг закончился? Дом-то выглядит как-то странно.
– Да целый вроде, – проворчал Никита.
– Целый. Но какой-то не очень жилой. Света нет ни в одном окне.
– Возможно, заряд светильников закончился, а съездить за новыми некому. Дело житейское, – спокойно произнёс он и, приобняв меня, добавил: – Я тебя уверяю, со временем всё в порядке. Ты пересмотрела фантастики. Говорят, что в мире причин бывают неожиданности со временем, но в Пограничье за пределами портальных башен такого не бывает. Не нервничай на пустом месте.
– Угу, я попробую, – снова пообещала я, но тёмные безжизненные окна мне по-прежнему очень не нравились.
– Дом вообще-то мог стать нежилым, запросто, – вздохнул Никита. – Обитатели могли переселиться в другое место. Пограничье большое, его земли никогда не враждуют до такой степени, чтобы отгораживаться и не пускать переселенцев и путников. Я не удивлюсь, если семейство Райды уже где-нибудь в Траонари. Что было бы некстати. Я всё-таки надеюсь, что здесь остался хоть кто-то, способный дать полезную информацию.
– Кажется, кто-то здесь остался, – я указала на россыпь вполне свежих на вид окурков сбоку от парадной лестницы. – И это точно не чистюля Райда.
Никита только головой покачал.
Дверь оказалась незапертой. Впрочем, и в прошлый раз мы с Алишей вошли совершенно свободно. Правда, тогда внутри нас встретила хозяйка с одним из слуг, а в холле было светло и чисто.
Теперь же мы вошли в тёмное пространство. Сумеречный свет проникал в окна, но просторный холл был безлюдным, а мусор по углам и несколько поломанных стульев делали помещение заброшенным и угрюмым. Дом всё больше и больше казался угрожающе пустым.
Никита отошёл к стене и двинулся по периметру, внимательно осматриваясь.
– Слышишь? – вдруг спросил он, вскидывая руку.
– Что именно? – уточнила я, и тут откуда-то сверху до меня донёсся смех. Нет, даже не смех, а неудержимый хохот. Затем кто-то завопил, видимо, желая перекричать гогочущую компанию. – Да, слышу. Кто-то ржёт. И орёт. Русским матом, между прочим.
– Не удивительно, – усмехнулся Никита и наподдал ногой какую-то цветную шуршащую бумажку. – Кто-то ел чипсы «Московский картофель»… Так что, возможно, земляки… Но не обязательно. Здесь тоже знатоков хватает. И это хорошо, что они там орут.
– Чего хорошего?
– Есть надежда, что они там так увлечены, что не заметили нашего прихода. Конечно, нам придётся пойти на контакт, но хорошо бы это сделать тогда, когда это понадобится нам, а не тогда, когда захочется им… Ты ведь здесь была? – Никита ткнул пальцем налево, в широкую лестницу. – Куда она ведёт?