– А ты уверена, что пистолет не на предохранителе? – спросил он вдруг.
– Уверена.
– Почему?
– Потому что это твой пистолет, и ты лучше меня знаешь, что он без предохранителя. Иначе не опасался бы, что могу в любую секунду пальнуть.
Райда засмеялся:
– Это мне нравится! Интересная игра: кто из нас круче блефует…
Он стал медленно поворачиваться в мою сторону и вдруг рывком бросился, собираясь схватить с земли что-то из содержимого своих карманов.
Непонятно ещё, как я сдержалась, чтобы не зажмуриться. Так хотелось просто закрыть глаза и пальнуть вслепую… Я чуть отвела ствол в сторону и нажала на спусковой крючок, понимая, что меня сейчас, во-первых, оглушит, во-вторых – толкнёт отдачей, в-третьих – я всех, кто услышит выстрел, перепугаю и, в-четвёртых (чем чёрт не шутит, когда руки кривые) – я вполне могу, целясь практически в землю, попасть-таки Райде в лоб.
Первые три пункта прошли на ура. Правда, на открытой местности выстрел прозвучал не так громко, как в квартире Никиты или в холле поместья Эбера. А пнуло меня отдачей довольно сильно. И позади уже слышался топот тех, кто бежал к нам из беседки.
Райда же, не пытаясь больше заговаривать мне зубы и поняв, что тянуть время больше ни к чему, ринулся в плотную стриженую изгородь, чуть ли не нырнув в неё в прыжке, и исчез с пустыми руками, предпочитая не рисковать.
Я обернулась. Ко мне неслись Никита и Ариас.
– Он удрал, опять, – сообщила я, когда они подбежали.
Никита одной рукой отобрал у меня пистолет, другой обнял.
– Ты всё перепутала, – пробормотал он, стиснув меня. – Это я должен был действовать в одиночку в критической ситуации, а не ты.
– Правда? Ну, значит, перепутала! – смех у меня получился нервный. – Извини, я потратила ещё один патрон. Наверное, не стоило, но…что-то достал он меня.
– Всё нормально, я добуду ещё, – сказал он в смятении, не отпуская меня.
– Как Павлик?
– Успокоился. Знакомится с дедушкой.
Рядом что-то сказал Ариас. Он сидел на корточках над тем, что выпало из карманов Райды.
Мы с Никитой подошли и присели рядом. Это были бледно-жёлтая палочка, похожая на прессованные опилки из наполнителя для кошачьего туалета, и две крупные молекулы, но необычного сиреневого цвета.
– Он хотел что-то подобрать, – сообщила я. – Не успела разглядеть, что.
Никита обменялся с Ариасом парой фраз и повернулся ко мне, бледный:
– Это опасная палочка, это – оружие. Не активировано, к счастью. Он вполне мог снести тебе голову, если бы захотел…
– …если бы успел, – буркнула я. – Зря я, что ли, заставила его карманы выгребать, да по-быстрому? А молекулы почему сиреневые? Оранжевые же должны быть.