Только прохладное дуновение и тонкий аромат цветов. Звуки тоже были – приглушённое чирикание птиц.
Я открыла глаза. Я лежала в постели в той самой гостевой комнате в доме Викана, которую отвели нам с Никитой. Лежала на боку, накрытая лёгким одеялом. Прямо передо мной распахнутое окно – это оттуда, из сада доносились птичьи голоса.
Никита сидел на подоконнике и смотрел на меня с растроганной улыбкой.
– Ты здесь?
– Я же сказал, что не отойду от тебя, – проговорил он, но в конце голос его сорвался, и он хрипло спросил. – Как ты себя чувствуешь?
– Ну… так себе, если честно, – вздохнула я и попыталась приподняться. – Как будто меня кинули сначала на ледник, потом в огонь, потом проехались по мне катком и, наконец, вышвырнули из пыточной… Но вроде жива.
Его глаза враз наполнились слезами, он зажал себе рот ладонью, а через секунду опустил руку и отвернулся.
– Макс, ты что?!
Он опустил голову, пряча от меня лицо.
– Ма-а-акс?!
Он спрыгнул с подоконника, подошёл, опустился рядом с кроватью, погладил меня по спутанным волосам, по щеке, по плечу. Взял мою ладонь и прижал её к губам.
– Макс, блин… Я тоже тебя люблю, но ты меня пугаешь! Со мной уже всё нормально!
– Я вижу, – сказал он, кивая. – Но несколько часов назад ты умерла у меня на руках. Прямо там, на нашем семейном кладбище.
– В смысле?
– В прямом, – он сглотнул и грустно улыбнулся. – Слава Богу, что мы здесь, и что здешние медики умеют распознавать смерть в чёрном коконе и облегчать воскрешение. Тебя даже не стали забирать в стационар. Несколько нужных уколов и полный покой…
Наверное, я выглядела идиоткой и по-дурацки хлопала глазами, потому что взгляд Никиты постепенно изменился. Он усмехнулся и осторожно обнял меня.
– И что, я при этом никого не убила? – пробубнила я ему в плечо.
– Нет.
– И даже не покалечила?! И головой об пол не билась?
– Нет. Я же говорю: здесь умеют с этим справляться.
– Обалдеть, – только и смогла я сказать.
Никита отстранился и улыбнулся:
– В общем, добро пожаловать в клуб, малыш!
Солнце давно село, птицы в саду примолкли, стало тихо и прохладно.
Звёздное небо над домом и садом Викана Сармы было таким же прекрасным, как и над нашей лесной коммуной.
– Макс, а это другие звёзды?
Он неопределённо хмыкнул:
– Скорее всего. Другая реальность – другие звёзды. Это было бы логично. Но я не силён в астрономии вообще, а в здешней – тем более. А вот Ариас, наверное, отличник. Хочешь, спросим у него?
– Не надо. Не стоит. Я сейчас не вынесу его очень-очень-очень лекцию.
Макс усмехнулся и укоризненно покачал головой:
– Тебе бы всё смеяться. Он сказал, что начинал ходить в наш мир с англоязычных стран. А там и «очень», и «весьма», и «именно», и «слишком», и «сильно» – все эти конструкции строятся с употреблением слова «very»… Ну, и вот результат. Я его понимаю. Как выяснилось, мой словарный запас в родном языке тоже довольно убог…