— Я бы убил того, кому бы ты это сделала. И вообще не успокоюсь, пока не убью каждого мужчину, к которому ты прикоснёшься.
Глубоко вдохнув, подхожу к Кезону.
Он действительно огромен. Моё сердце трепещет в груди, когда я скольжу мылом по его широким бугристым плечам, размером и твёрдостью напоминающие валуны. Кезон стонет, когда я начинаю намыливать его кожу, при этом задаваясь вопросом, откуда у него каждый из этих шрамов. Держу пари, у каждого из них есть своя история, и надеюсь, что мы вместе будем достаточно долго, чтобы я смогла услышать каждую из них.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю, намыливая его широкую мускулистую спину.
— Как будто я умер и вознёсся на Олимп, — шепчет он, опуская голову. Я провожу скользкими от мыла пальчиками по его жилистой шее, и мы оба стонем.
Мне очень нравится прикасаться к этому мужчине. Мне нравится глубокий рокот, который он издаёт и то, как его тело реагирует на меня. Ему это тоже нравится. Я доставляю ему удовольствие, и плотский голод во мне хочет доставить удовольствие Кезону ещё больше.
— Сейчас я вымою тебе спереди, — шепчу с дрожью в голосе и встаю перед ним.
Кезон с шипением выдыхает, замечая мои острые как галька соски, просвечивающиеся сквозь мокрое платье. Этот мужчина может сделать со мной всё, что пожелает. Вот для чего я здесь. И самое странное, что я бы не сказала «нет». А была бы только рада этому.
Кезон откидывается на камень, и вода стекает вниз, обнажая его длинное толстое мужское достоинство. Оно колышется словно змея в мыльной воде.
Кезон пристально наблюдает за мной, когда я скольжу мылом вниз по его груди и твёрдому упругому животу.
— Женщины моют и его тоже? — спрашиваю растерянно.
— Некоторые пытаются, — отвечает он, и оранжевое сияние факелов завораживающе мерцает на его влажной коже, — но я им не позволяю.
— Ох, — отступаю.
— Но ты можешь…
Слова пеленой повисают между нами, тяжёлые и эротичные.
Не говоря больше ни слова, опускаю руку в тёплую воду и обхватываю его древко дрожащими пальцами. Кезон откидывает голову назад, закрывает глаза и издаёт протяжный стон, когда я начинаю нежно ласкать его вверх и вниз.
Моё тело словно оживает, как никогда раньше, когда я скольжу руками вверх и вниз по его огромной длине, надеясь, что доставляю ему удовольствие.
— О, Элоиза, — рычит он, и сладкая тягучая боль у меня между ног усиливается от новых тёмных собственнических ноток в его голосе. Ему это нравится. В этом нет сомнений. Я заставляю этого опасного мужчину так реагировать на себя. Удивительно, но меня это так заводит. А ещё шокирует, насколько это делает меня счастливой.