– Я закончил работу и сегодня ухожу. Поэтому хотел попрощаться, Эмили. И хотел сказать, что не знал никого прекраснее, чем ты. Твоя улыбка, словно блики лунного света на озерной глади. Твои глаза, как яркие алмазы, искрящиеся на солнце. И ты сама – ангел…
Теперь последняя фраза не была метафорой.
С каждым моим словом улыбка на лице Эмили становилась все шире и шире, и я позабыл, что изначально все в этом доме ходили с каменными лицами, словно забыли, как это улыбаться.
– Ах, Эдвард, как ты чудесно говоришь! – восхитилась Эмили.
Я обескураженно открыл рот. Белинда вздрогнула.
– Ты помнишь меня?! – недоверчиво уточнил я.
– Конечно, – она фыркнула. – Тебя не было всего неделю, а ты такие глупости спрашиваешь.
– О, Боже, о, Боже! – зашептал я. – Я знал, что ты любишь меня, знал, а Белинда…
Я перевел взгляд на посеревшую Белинду и сощурился:
– Ты специально солгала мне! Хотела занять место Эмили и вернуться к жизни вместо нее. Это очень подло!
Белинда вскочила на ноги и выбежала из гостиной, даже не захлопнув за собой дверь. Та грустно заскрипела петлями ей вслед.
– О, Господи, что между вами произошло? – Эмили прижала ладони к щекам. – Мне следует ревновать?
– Ревновать? Нет-нет, – я нежно прикоснулся к руке Эмили. Теперь я могу это сделать. – Не забивай себе голову.
– Просто Белинда тоже влюблена в тебя. А буквально накануне мы с ней так сильно повздорили, что я чудом не спалила дом, – она засмеялась, но от ее смеха мне стало страшно.
– Влюблена? – словно обухом по голове огретый, повторил я.
– Увы… Она призналась мне, – Эмили заговорила низким голосом, неумело передразнивая сестру: – Ты не любишь, Эдварда. Ты его используешь, чтобы выйти за него замуж. А я ей отвечаю: Какая чушь! Эдвард говорит такие чудесные комплименты. Только дурочка не влюбится в него. И да, мне уже двадцать лет, не могу же я сидеть в старых девах всю жизнь! А Белинда снова гнула свое: Тебе плевать на то, какой он замечательный человек, и как только ты выйдешь за него замуж, то он тебе надоест, как и все шляпки, что ты накупила в этом сезоне. Ты всего лишь лелеешь свое самолюбие, – Эмили перевела дух. – Ты представляешь? Конечно же, я вышла из себя и швырнула эту злосчастную свечу… – она нахмурилась. – Слава Богу, все обошлось.
У меня перехватило дыхание. Комплименты? Эмили интересовало лишь мое восхищение ее красотой? И вспомнила она меня лишь тогда, когда я снова стал ею восторгаться. Меня замутило…
– Эмили, – я отступил от нее, – прости меня за все. И знай, что несмотря на то, что ты не любила меня по-настоящему, я никогда тебя не забуду.