– Задним-то числом мы все академики. Где она, как думаешь?
– Наружу ей не выйти, Илонка дверь на замок заперла. Где-то тут Снегурка ныкается.
– Как ловить будем? Включим верхний свет?
– Нет! Обождём палиться. При свете она тоже нас увидит. Хочешь, чтобы рыло твоё срисовала?
– Не-а, не хочу.
– И я не хочу. Попробуем обойти с двух сторон и взять внезапно.
– Хорошо, хоть рот ей успели залепить, Колюха. Сейчас визгу было бы на весь комплекс!…
– Мне спасибо скажи, я ей сразу пасть замотал.
– Спасибо тебе Фотиев скажет. Где её искать?
– Она связанная, цех закрыт, по-любому далеко не убежит. Отсиживается где-нибудь между рядов.
– А цех-то – тысяча двести квадратов!
– Ничего, бабёнка жирная, сочная, не иголка. В щель не закатится. Найдём.
– Только надо делать быстро, пока никого нет.
Парочка (Вероника окончательно уверилась, что её караулили двое) немного размышляет, затем один говорит:
– Скидывай обутки! Я тоже сниму. Действуем так: свет не включаем, мобильником подсвечиваем только изредка. Полагайся на слух и на запах – от неё парфюмерией здорово прёт.
– Да уж, вкусно пахнет девочка.
– Идём тихонечко на цырлах и слушаем в оба уха. Без причины не шуметь! Нащупаешь Снегурку – сразу бери за жопу и ори, я врублю свет и иду помогать.
– Пульт от люстры у тебя?
– Ага. У тебя скотч остался ещё?
– Есть. Хватит ей, пышечке нашей. И ремень есть. Может, когда брать будем, по чайнику её слегка причесать? Вырубить минут на пяток.
– Можно, только осторожно. Череп соске не пробей. Хоть сдохни, а найти её надо, не на складе же оставлять.
– Пошли, огибаем, ты от этой тележки налево, я направо. Здесь рядов двадцать. Слушай каждый шаг! Работаем осторожно, бдим внимательно, понял?
– Чего тут не понять? Не забывай, у неё всё шуршать и блестеть должно. Смотри и слушай. Новогодний костюм, какие-то чечки на ней, звёздочки, бусинки отражаются… Сапоги, колготки с лайкрой тоже отсвечивают.
– Сексуальная девчуля, мотыльки на ляжках. Я б такую сам повалял.
– Поваляешь… после Фотиева.
Наступает тишина. Вероятно, охотники действительно разулись, стали невидимыми и неслышными. Вероника пугливо сглатывает под скотчем и тоже отделяется от фанерной опоры. Ей кажется, что снежинки на голубой шубке гремят на весь цех как жестяные консервные банки. На счастье, цех изобилует набивными материалами, пенопластом и войлоком. Звуки искажаются и тонут в море синтетики.
Лифчик под бархатной шубой Захаровой прилип к соскам, трусики ребром вонзились в мокрое от возбуждения влагалище. Вероника торопливо соображает, что ей делать. Темнота ей скорее на руку. Мужики-охотники идут сюда, прочёсывать западную часть цеха. Значит, надо попытаться проскользнуть на восточную сторону, обойти их буквой «П».