Киргизские народные сказки (Автор) - страница 138
Хитрый юноша повел их к глубокой яме.
— Кто ловко прыгнет в яму, тот станет мужчиной. Хочет ли кто-нибудь стать мужчиной? — спросил он.
Старшая дочь хана прыгнула в яму.
Долго сидела она там и ждала — когда станет мужчиной. Наконец терпение у нее иссякло, и она попросила, чтобы ее вытащили наверх.
Прыгнула средняя дочь хана, за ней младшая, но и с ними ничего не произошло.
Они рассердились и начали бить свою «рабыню».
Юноша не стерпел и крикнул:
— Вы такие неуклюжие, что даже прыгать как следует не умеете. Вот как надо прыгать!
С этими словами он бросился в яму. Там снял косы, стер краску с лица и предстал перед девушками настоящим джигитом.
Все три ханские дочки сразу в него влюбились и начали между собой спорить, кто будет его женой. В конце концов, перессорившись, они заставили его снова стать девушкой. Вернулись они домой, пожаловались отцу на свою рабыню, наговорили всяких небылиц и вынудили отца продать ее одному баю.
Бай соблазнился красотой «девушки» и решил взять ее в жены.
Во время свадьбы «девушка» попросилась выйти из юрты. Бай никуда не хотел ее отпускать. Тогда «она» взяла длинный аркан, один конец намотала на свою руку, другой отдала держать баю, а сама вышла.
Возле юрты стояла коза. «Девушка» сняла аркан со своей руки и привязала его к рогам козы.
Долго ждал бай, когда вернется невеста, и начал дергать за аркан.
Коза заблеяла. Бай вышел из юрты, увидел, что аркан привязан к рогам козы, и решил, что невеста превращена волшебной силой в козу.
А хитрый юноша сбросил с себя свадебный наряд, пришел к хану и сказал:
— Вы с баем превратили мою единственную сестру в козу. Но я тоже волшебник. Если ты не отдашь мне в жены младшую дочь, то я превращу тебя в старого козла и вместе с козой погоню в горы.
Хан испугался, отдал юноше младшую дочь и большое приданое.
Надежда — лучший лекарь
Жил в довольстве и без печали старый бай Асанбек. Но случилось так, что он тяжело заболел. Ни днем, ни ночью не было ему покоя от острой боли.
Лечили его бакши, произносили заклинания, громко взывали к духам.
Но болезнь не проходила, и муки стали нестерпимыми.
Решил бай умереть, достал острый нож.
Был у Асанбека единственный сын, которому исполнилось шестнадцать лет. Увидел он в руках отца нож, бросился к нему и отнял.
— Отец мой, — сказал юноша, — никогда не бывает, чтобы сын не мог помочь отцу. Даже если сто бакшей не могли помочь. Когда ты стонешь, мне кажется будто сам тяжело болею. Вот я и решил: сяду на коня и поеду в чужие края искать лекаря, который тебя вылечит.
Больной отец прослезился.