Л'Оллоне явился из Сабль-д'Оллоне и очень быстро стал самым страшным человеком Западного океана. Начал он со жгучей ненависти к испанцам, а кончил страстью к жестокостям. Он вырывал с корнем языки, рубил своих пленных на мелкие кусочки. Испанцы предпочли бы встречу с дьяволом в любом его образе, чем с Л'Оллоне. При одном упоминании его имени все живое покидало селения у него на пути. Поговаривали, что даже мыши бежали прятаться в заросли. Маракайбо он взял, и Новый Гибралтар, и Сантьяго-де-Леон. И всюду он истреблял людей, отдаваясь яростной страсти к убийству.
Однажды в приступе кровожадности он приказал связать восемьдесят семь пленников и уложить их в ряд на земле. А потом пошел вдоль ряда, держа в одной руке оселок, а в другой саблю. В этот день он собственноручно отрубил восемьдесят семь голов.
Но убийства только испанцев Л'Оллоне не удовлетворяли. Он отправился на Юкатан, в тихий край, где люди обитали в разрушенных каменных городах и девушки, не знавшие мужчин, ходили в венках из душистых цветов. На Юкатане жил тихий народ, мало — помалу вымиравший по таинственным причинам. Когда Л'Оллоне покинул их землю, от городов остались только груды камней и никто уже не плел венков.
Индейцы Дариена были совсем другими: свирепыми, бесстрашными и мстительными. Испанцы называли их «браво» и клялись, что они неспособны подчиняться. С пиратами эти индейцы поддерживали дружбу из ненависти к Испании, но Л'Оллоне их грабил и убивал. Они выжидали много лет и наконец захватили Л'Оллоне, когда его корабль разбился у их берега. Они разожгли костер, долго плясали вокруг, а потом по кусочкам сожгли тело француза у него на глазах — то фалангу пальца, то лоскут кожи.
Однажды вечером в таверну на Тортуге вошел худой Француз, дворянин по виду, и, когда у него спросили, как его зовут, он схватил тяжелый бочонок рома и отшвырнул его.
— Бра-де-Фер, — ответил он. — Железная рука. — И никто не стал расспрашивать его дальше. Так навсегда и осталось тайной, скрыл ли он свое имя от стыда, от горя или из ненависти, но побережье и острова узнали его как доблестного капитана.
Эти люди чеканили фразы, которые затем входили в общее употребление.
— Добычи негусто и в карманах пусто! — проревел Душегуб, и кто теперь не повторял этих слов!
Когда на суденышко капитана Лоренса напали два испанских фрегата, он сказал своим подчиненным:
— Опыт поможет вам понять всю меру опасности, а храбрость не позволит уклониться от нее1 Бравые слова! Вдохновленная ими команда захватила оба фрегата и отвела их домой в Гоав.