− У всех не работает.
− А я думаю старость.
Она была такая очаровательная, тоненькая, ухоженная, она напоминала букву «D» в новом латинском алфавите позднего средневековья: волосы тёмные и снова блестят в электрическом свете как вкрапления искры. Она была такая красивая и никому не нужная. Я тосковал по Тоне и от этого злился ещё сильнее. Мы расстались с Инной во дворе гостиницы, она сказала, что сейчас ей надо по делам. Я хотел пошутить: не отчитаться ли насчёт меня, но не стал. Нет. Инна искренняя, ей просто плохо, очень плохо. Наверное, девушки очень страдают, когда они увлечены, но в ответ не интересны. Понятно, что Баскервилю она не по рангу. По рангу – поймал я сам себя на слове, когда уже катил в электричке домой. По рангу. Разве дело в сословных предрассудках. Просто нету чего-то общего, чего-то такого, что объединяет, как например нас с Тоней… И я написал Тоне лёгкое искромётное ироничное сообщение, пообещал, что обязательно скоро увидимся.
Я не заметил, как пролетел год. Как Карлик Нос я очнулся следующим летом. Не могу сказать, что я попал в рабочий цейтнот – мне не привыкать, скорее меня закрутила воронка развлекухи, в народе говорят – загулял.
Осенью возвращался в Мирошев с сомнениями. Первое, что я спросил у Жорыча утром понедельника:
− Николай Георгиевич, извините за нескромный вопрос: вам случайно никто не посоветовал меня взять на вакантное место?
− Ну что ты, − Жорыч развёл руки и широко улыбнулся: − Ну что ты! Но не скрою: в выходные ждал тебя на последнем издыхании. Измучился за август, тебя ждучи.
«Ждучи» – смешное слово, Жорыч − оригинал.
Н последнем издыхании – честный ответ, не говорит: выстроилась очередь из кандидатов. Я так сам пускал пыль в глаза, когда выписывал штрафы на точках Мирошева, говорил: не нравится − так у меня сто кандидатов в очереди. Сто кандидатов ха-ха, попробуй найди хорошего специалиста. Да что я всё вспоминаю этот салон! Жорыч не блефовал, не говорил, что претендентов навалом, он честно признавался: найти хорошего менеджера дело нелёгкое. Я вручил Жорычу трудовую, он чуть не расцеловал меня:
− Ну, Антоний, пошли в кадры.
В небольшой комнате с сейфом и полками-ячейками кроме Саввы сидела женщина средних лет. Женщина в водолазке, на шее цепочка с кулоном – очень современная, очень дорогая, в ушах – серьги, на пальце – колечко. Парюра тянула тысяч на десять долларов, а то и дороже. Я разбирался в драгоценностях, Геник просвещал меня весь год. Да уж − женщина при больших деньгах, лет пятидесяти, подтянутая. Главбух – понял я по её взгляду, бросаемому то на смартфон, то на экран – она проверяла электронные платежи. Савва был сосредоточен. Попытка встретить меня улыбкой удалась на десять баллов из ста. Мы пожали друг другу руки.