Никогда в жизни больше не поеду с ними. Они издеваются что ли? Как над Тоней? Мне показалось, что Дан меня сейчас пристрелит, промелькнула такая мысль…
− Заткнитесь уже, – испугался я. – Скорость.
Дан стрелял в открытое окно, в темноту – холодный воздух бил, я не оборачивался, не смотрел в зеркало – мне стало страшно, страх сковал меня. Раз, два, три… Уфф. Дан закрыл окною
− Всё. Разобрались. Едем молча и следим, − голос у Саввы довольный, он казался абсолютно счастливым. Мне кажется, он понял, что я испугался. Навстречу стали попадаться машины. Да и перед нами вдали маячили задние огни. Савва стал сигналить, чтобы уступили дорогу. Машины жались к обочине. И уступали. Нам всегда уступали.
− Кажется, отстали, − сказал Дан.
− Да. Странно, что оторвались, − отозвался Савва и счастливо захохотал.
Мы проехали опасный тёмный участок, оказались на нашей дороге, родной мирошевской. Так мы всегда считали: до леса − наша, дальше – нет. Невероятно! Значит, тридцатка позади, а кажется ехал вечность с двумя рёхнутыми фантазёрами. Как я мог вообще с ними кататься? Кто втянул меня в это сумасшествие? Когда это произошло? Они шизы, психопаты. Люди для них не существуют. Они палили в пустоту, чтобы напугать меня. Им это удалось.
− Скоро фонари начнутся. Всё ок, − радовался Савва. А я смотрел на небо, оно не стесняясь открывало новый день, вязкое чёрное неприятное, подлое позади – от него остался тонкий шлейф горечи и обиды… Обиды навсегда!
Савва затормозил и сказал мне садиться за руль. Я покорно сел и решил гнать, что есть мочи, чтобы вернуться в город, в родной любимы город и больше никогда в жизни не выезжать.
Мы неслись, я заметил фары в самом далеке, в самом дальнем далеке. И это была уже не игра. Кто-то мчался за нами.
− Дан! Так ты рили отпугнул их? – вождение успокоило, у меня не осталось сил на страх, и я спросил почти спокойно.
− А ты думал мы дебилы? – спросил Савва и открыл окно.
− Как ты собрался палить, ковбой? – я решил отомстить хот так. – Данёк-то худой, а мы с тобой жиробасы.
− Повылезали ведроиды! – ругался Савва. – Как бы не пристрелить.
Я больше не отвечал. Я молча вёл. Гнал изо всех поршевых сил.
Утро приближалось немуолимо и вёдра попадались всё тупее – не уступали, мне приходилось сбрасывать перед обгоном, обгонял по встречке. Мотоциклист нас всё-таки достал. Манёвренность бехи победила скорость порша. Мотоциклист в светящихся перчатках. Он летел рядом с окном Саввы как привязанный, он выталкивал нас на встречку. Обогнал, нёсся перед нами, занимая всю полосу, так ещё и виляя.