— Врёшь ты всё. Не могут немцы напасть этим летом…
Кирилл Арсеньевич не обращает внимания, пока не вернулся в комнату. Надо было ложиться спать, время наступило такое, что даже слово «поздно» не подходит. Ещё немного и станет «рано».
Уже улёгшись в постель, с наслаждением ощущая свежесть простыней, лениво бросает генералу.
— Заткнись, дурень. Не могут напасть летом, потому что не готовы к войне зимой? Сам-то понял, что сказал? Совсем тупой? Тебе жутко повезло, что я в тебя влез. Я не военный, но военной литературы читал много. И даже в ваши военные игры играл, — пенсионер не стал рассказывать о компьютерных играх, нельзя так издеваться над человеком, — так что кое-что понимаю. А причины поражения Западного особого округа разобраны военными историками по косточкам.
— Когда война начнётся?
— Я сказал. Летом. Точно тебе знать не надо, а то сболтнёшь ненароком. Спи давай. У тебя завтра трудный день. И много трудных месяцев.
Павлов некоторое время не хотел успокаиваться, лез с вопросами, но Кирилл Арсеньевич бросил ему «Всё, я сплю» и отгородился от него. Выяснилось, что и это он мог. А сам погрузился в размышления, на которые раньше не мог отвлечься. Что же с ним произошло?
Как-то он смеялся до слёз над малолетним внучатым племянником, который вдруг с увлечением стал читать «Войну и мир». Дойдя до Бородинского сражения, а до того ахая над Аустерлицким, отрок постоянно причитал «Да кто ж так воюет? Да как так можно?». Вспомнил до того, как провалился в этого никчёмного генерала, когда читал о нём. Как же он понимал почти своего потомка из параллельной генеалогической ветки! Точно такое же чувство у него возникало при чтении о злоключениях павловских армий. Да разве можно так воевать?! Да любой грамотный человек на месте Павлова проявил бы себя лучше.
И что получилось? Не говори вслух своих желаний, а то сбудутся? Сатана или божество какое забросило его в сознание этого дундука в генеральских… не, погон тут пока нет. С генеральскими звёздами в петлицах. Теперь нас обоих расстреляют? Ну, уж нет!
Но чтобы не сгинуть бесславно под пулями своих, надо разобраться, что произошло и почему. Он разбирал по книге подробности происшедшей катастрофы и никак не мог понять логику действий командующего, в сознание которого вдруг поселился. Понятно, что он дурень, но в действиях любого дурня всегда есть какая-то, пусть дурацкая, логика. Он встал в тупик, не смог разрешить эту загадку. И сейчас не мог. В книге рассматривалась версия сознательного предательства, но Кирилл Арсеньевич в неё не верил. Никаких серьёзных, как говорит нынче молодёжь, пруфов нет. Ведь Германию разгромили, архивы, ладно, могли уничтожить. Но должен быть куратор для такого агента. Но никто из немецких начальников ни в чём подобном не признался. Мотивов скрывать не было. Впереди виселица, агент расстрелян, что уж тут. Нет, никаких следов не обнаружено.