Вместо знакомой стены в светлых обоях с полками, на которых были рассажены мои мишки, было стрельчатое готическое окно, в котором виднелись величественные горы. Мрачные, далекие, в снежно-туманных пухлых шапках…
В следующее мгновение в глаза мне бросился пирсинг и сложный узорный символ на безымянном пальце правой руки.
Ах да, я в Равенне, чужом волшебном мире. Еще я замужем.
И у меня есть маленькая дочка… Не моя родная.
Но дочка. Дочка — самая настоящая.
Приподнявшись на постели, я припомнила обстоятельства прошлого вечера. Кажется, укладывая спать Брианну, я и сама не заметила, как прикорнула рядом с ней.
Интересно, каким же образом я оказалась в своей спальне? Да еще и не в платье, котором была вчера, а в ночной рубашке?
Не в первый, между прочим, раз я в этом доме засыпаю в одном месте, а просыпаюсь в другом. Может, местная магия так действует?
Кстати, насчет магии… Неплохо было бы поизучать гримуар Нутеллы и найти приворотное заклятие, которым она воздействовала на Рутланда.
Когда я смотрела его в карете, было довольно-таки темно — наткнувшись на дверно-перемещающее заклятье, я пыталась практиковать именно его. На остальное просто не было времени… Да и сил, честно говоря, тоже.
Книжечка заклинаний Нутеллы так и лежала на дне моего сундучка, завернутая в сорочку. Волосок, который я туда воткнула, лежал в том же самом месте и положении. А значит, скорее всего, книжечки никто не касался, что не могло не порадовать.
Переплет был такой ветхий, что, казалось, должен был рассыпаться в руках и держался только лишь на одной магии.
Листая книжечку, я присвистнула, вспомнив шепотки на бракосочетании о том, что семейство Мередитов не чуралось темного колдовства.
Дверное заклятие было самым невинным из представленного здесь диапазона.
Названия заклинаний говорили сами за себя. Сгусток тьмы, Сладкий яд, Омрачение, Смертный приговор, Дыхание чумы, Вечный сон муженька…
Вот последнее, кстати, интересно. Это яд, который не оставляет никаких следов — ни физических, ни магических… А, нет, не подходит — зелье нужно варить и настаивать полгода, почти непрерывно помешивая при этом.
Да и вообще, что бы там не было — я бы никогда не пошла на убийство.
По мере того, как я переворачивала страницы, они становились все темнее и темнее, пока не стали совсем черными.
Там-то, в самом конце и обнаружился Погибельный приворот, расписанный на несколько разворотов с какими-то там заковыристыми пентаграммами и пояснениями…
Внезапно дверь приотворилась, и в мои покои проник Несквик, держащий в лапах кучу зеленых трубочек-печенек. Вся морда и лапа у него были в зеленых крошках.