– Не помню.
Хотя из той злосчастной недели я не помню ровным счетом ничего. Кажется, в истерике разбила телефон, потому что мама позже приехала с новым.
– У тебя сейчас такие яркие глаза, – сбивает с толку. Снова! – Всегда, когда злишься, такие.
– Они серые.
– Ярко-голубые.
В этот миг я ненавижу Ярика даже чуточку больше. За то, как точно подмечает детали: мои глаза и правда иногда меняют цвет на фоне зелени, от лишней порции алкоголя. Ну или когда раздирает злость.
А чего ты бесишься? Хотела правду – получай! Нужны же были ответы, как глоток воздуха, так жри! – ору в мыслях. Я себе в эту минуту главного персонажа «Сплита» напоминаю со всеми этими альтер эго в голове: какая-то часть меня в бой рвется, другая обниматься хочет, третья просто на бицепсы Жарова залипает. Пора руководить бездумной толпой.
– Блиц-опрос, и я больше тебя не потревожу.
– Ты можешь продолжать трогать и не только на словах, – выдает с самодовольной ухмылкой, но я затыкаю восторженные крики падких на лесть других моих «я».
– У тебя есть девушка? – Прямо в лоб и наотмашь.
Улыбка спадает с красивого лица, даже родинка будто сникает. Ярик молчит, вздыхает. Молчание – знак согласия, так ведь?
– Ладно. Ты собираешься вернуться в Америку?
Пауза дает ложные надежды, но уже скоро бросает лопатками об камни. С размаху.
– Скорее всего.
– Тогда зачем это все? – взрываюсь, когда пытается подойти. – И не делай вид, что не понимаешь, о чем речь! Зачем?
Кажется, что мой голос разлетается на километры, скользит вдаль по воде.
– Когда ты не маячишь перед глазами, задаюсь тем же вопросом.
Жаров стирает в невидимую пыль расстояние между нами. Один миг, два прыжка, и он рядом! Тянется поцеловать, пытается поймать губы, но так просто не выходит. Я отворачиваюсь, толкаюсь. Он не берет силой, но продолжает настаивать. Рычит, ведет языком влажную дорожку вдоль шеи.
– Соленая.
Сжимает грудь.
Чтобы не застонать в голос, я делаю шаг назад и смотрю на Жарова так, что он верит: подойдет – просто убью! Прямо булыжником из-под ног. Одним точным ударом.
– Ты не ответил, – шепчу, – это не ответ.
Когда ты не маячишь перед глазами, задаюсь тем же вопросом.
Нет, он не разогнал тучи руками, даже не подсветил туман маяком. Лишь напустил больше дыма – поджег фитиль и наслаждается, как ярко горит.
– Не трогай меня! Никогда! – Отбиваю его ладонь и замахиваюсь снова, пусть только попробует приблизиться. – Ты не имеешь никакого права!
Залом бровей и резкая смена тона Жарова говорит о многом. Как минимум о том, что он не очень-то и согласен.
– Хо-ро-шо, – чеканит по слогам, – сама же первая попросишь нарушить слово.