Я подхожу ближе к краю, выглядываю, чтобы понять, где пожар.
– Что за мужик светит яйцами?
Прямо на отвесе стоит чувак с голой задницей и колотит себя в грудь.
– Это местный. Иваныч, – откашлявшись, чтобы вернуть голос, робко щебечет птичка. – Он тут уже много лет живет, только на зиму уезжает.
Оборачиваюсь резко, она вздрагивает. Напугана, глаза широко раскрыты, дышит так глубоко и часто, что грудь ходуном ходит. Шагаю к ней, а она – от меня. Не смотрит куда, подворачивает ногу рядом со склоном, дурная, и все равно выигрывает расстояние.
– Что, готова свалиться вниз, только бы никто нас не видел? Даже если деру дашь, это я не спрячу, – киваю на стояк.
Она вроде бы и не хочет, но улыбается. Напряжение спадает. Я беру маленькую ладонь в руку, глажу пальцы. Наклоняюсь и осторожно, чтобы не спугнуть, целую в щеку, потому что потребность касаться долбит мозг.
– Ритка, че за хрень, а? – А вот и гопник.
– Сережа?
Здравствуйте, мы вас не звали, блин.
– Богдан говорил, что вы неродные, но…
Он вылупился и смотрит на нас, переводит взгляд от меня к ней и обратно. А когда замечает, что держу птичку за запястье и она тут же одергивает руку, вскипает, как кастрюля с макаронами. Несется на меня, с ходу целясь в лоб. И цепляет, кстати. Несильно, по касательной, но цепляет, я не успеваю полностью увернуться. Вдвоем заваливаемся на грязную землю, дружно катаемся по траве.
– Дураки! – перекрикивает шум дождя Рита. – Там обрыв, а ну прекратите!
Она прыгает вокруг нас, тянет по очереди за майки, а я думаю лишь о том, чтобы не задеть ее и снова пропускаю толчок в плечо. Но когда встаем на ноги, бью наотмашь четко в нос, как учил Майкл. Придурок пятится назад, мычит, схватившись за лицо, птичка вырастает стеной между нами.
Секундная заминка, и этот Сережа ловит мой взгляд, до него медленно, но доходит. Он видит то же, что и я, отчего чувствую такой подъем сил! Да я еще с десяток поджопников ему надою! Рита ведь сама не понимает, что закрывает меня собой.
Он качает головой, вытирает рукой кровь, которая стекает к подбородку, кривится от боли. Он внимательно смотрит на нее, а птичка застывает, точно заколдована.
– Не разочаровывай меня, Ритка. Ты не такая.
Такая.
Ему хватает мозгов убраться, пока не выхватил еще. Он уходит, оставив нас вдвоем. Рита избегает моего взгляда. У нее глаза красные, сейчас заплачет. Я уже знаю, что хочет дать заднюю. Она, блин, на низком старте!
– Не смей, – произношу грубее, чем следовало бы. – Не смей сбегать. Только что ты была на все согласна.
– Да! – неожиданно громко выкрикивает. – Потому что у меня тоже голова кругом от тебя! И это, – она разводит руками, – это не я!