Оба шипим.
– Прости.
– Птичка, прости. Охренеть, тугая.
Он целует, он снова ловит губы и не отпускает. Ловит ладонь и соединяет пальцы, заводит руку за голову. Он двигается неторопливо и осторожно, а я вижу, как напряжена вена на лбу. Ему сложно. Так сложно.
Целую его лицо без остановки. Ярик начинает двигаться быстрее. Скоро и вовсе срывается на быстрый темп, а я не возражаю. Ноющая боль напоминает о себе, но внизу живота разливается тепло. Все он – творит со мной, с моим телом что-то невообразимое. Помогает пальцами, целует так самозабвенно.
Я не контролирую звуки, что вырываются из груди, что идут по артериям из самого сердца. И не только.
Я не знаю, сколько продлится эта ночь, что будет завтра, но в одном уверена точно – падающая звезда не солгала. Я не забуду эту ночь никогда.
************
* Made in USA – сделано в США
Elvira T – Меланхолия
Zivert – Тебе
Мне холодно. Я чувствую гуляющий по спине холодок, но пытаюсь его игнорировать. Во сне было тепло, я цепляюсь за нечто эфемерное из последних сил. Бесполезно, блин, пробуждение состоялось. Чувствую, как затекла шея и рука. Пытаюсь нащупать простынь, тяну на себя, но она оказывается слишком короткой, ноги все равно остаются голыми. Что за?
Приоткрываю глаза и тут же захлопываю, потому что яркий свет ослепляет. Двигаюсь, и голова меня за это не благодарит.
– Аааа… – все, что могу произнести. Вот не умею пить и начинать не следовало. Пару раз приложилась к бутылке, а плохо так, будто цистерну выдула.
Кряхтя, сажусь и оглядываюсь по сторонам. Я в машине. На мне только трусики. Вместо одеяла – белая рубашка Ярика. Ярик!
Вспоминаю его хриплый шепот в ушах, ощущение языка во рту, колючей щетины на груди и краснею, должно быть, до кончиков волос. Щеки горят. Свожу ноги сильнее, между ними тянет немного. Еще бы – у Жарова внушительное достоинство. Опять смущаюсь. Черт, я переспала с парнем, а до сих пор даже слово «член» про себя произнести не могу!
Злюсь, набрасываю на плечи рубашку, собираю одежду – лифчик с коврика, платье из травы. С содроганием смотрю на полупустую бутылку в тени, аж тошнота накатывает. Запрыгиваю в кроссовки и думаю, что делать дальше. Где, черт возьми, Ярик? И следом страх – что я ему скажу? Как теперь быть?
Я не помню, как отключилась ночью, но помню, как нам было хорошо. Вчера я впервые за очень долгое время не чувствовала себя одинокой. Нас было двое в этой стихии. А двоим не может быть так хорошо, если они ничего не чувствуют, правда ведь?
Кусаю губы, потому что миллион сомнений разом обрушиваются на плечи. Еще и Жаров где-то запропастился. Обхожу двор, плавясь на солнце, дурно становится. Пить хочу. Собираюсь бесцеремонно ворваться в дом, даже ключ беру из-под кирпича, что на козырьке лежит, когда наконец замечаю его. Моего первого мужчину. Парня, которого люблю уже и не сосчитаю сколько лет. Вторую половинку, что дарит ощущение свободы и радости, какой не испытывала никогда. Вижу его со спины в шортах и майке, разгуливающего вдоль забора, и плевать становится, что чувствую себя, будто рояль, как в мультиках, на голову свалился. В груди неистово барабанит сердце, я счастлива. Стыд? Забуду о нем.