Лера недоверчиво хмыкает:
- Правда, что ли?
- Не веришь мне?
- Ты же вообще детей не хотел? На аборт меня собирался отправить.
- Я... Ты же знаешь теперь, чем я занимаюсь. А тогда... Я просто испугался. И ты бы тоже испугалась, если б знала, что с тобой беременной могут сделать. Это неважно уже.
- Демид, а оно тебе надо вообще? Я с пузом, потом орущие младенцы. Ни тебе покоя, ни секса. Ты же за этим меня забрал.
Забрал-то я за этим, только вот оказалось, что просто секса мне мало.
- Лера... - приподнял ее лицо, вытер большими пальцами щеки, - Ты с животиком - такая аппетитная. А младенцы - они вырастут. Ты пол уже знаешь?
Тонкая женская ладонь скользнула мне по щеке.
- Знаю. Сын и дочь.
Я прижался губами к ее теплому рту, перемешивая наше дыхание. Как же я давно ее не целовал! Поцелуй из целомудренного быстро перерос в тот, к которым я привык. Но тут меня стали отпихивать.
Я отстранился.
- Если ты на что-то рассчитываешь, то мне нельзя.
Не то, чтобы я сильно рассчитывал, но секса не было давненько. Видимо, какое-то время его и не будет.
А с другой стороны, существуют варианты.
- Можно придумать что-то другое.
Голубые глаза прищурились:
- Подрочить, например?
Я немного обалдел. Что происходит с моей скромницей?
- Если ты смотреть будешь.
Меня шлепнули ладошкой по плечу.
- Фу, какой ты.
Лера
Есть ли месяц более печальный, чем ноябрь? Серое небо, голые деревья, слякоть под ногами там, где есть асфальт, либо грязь, там, где его нет. Мне в этом месяце тяжело верить, что все хорошо. Особенно сегодня. Тем более на кладбище. Демид не хотел меня пускать на похороны моих родителей. Но я чувствовала, что должна пойти.
«Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли» - я много думала над этими словами. И не поняла их. Может, это мой грех, но то, как родители отвернулись от меня - это было страшно. Узы, связывающие семью - это узы любви. И если ее нет, то все остальное приобретает ужасные, извращенные формы. Меня жизнь столкнула со многими горестями, но озлобиться так, чтобы выгрызать себе место под солнцем, я так и не смогла. И не смогу. Так вот дети для многих, в том числе и для моих родителей - как домашние любимцы. Родители либо вовсе не чувствуют к ним любви и заводят их, потому что «так положено», либо их любовь - она неправильная от начала до конца. Я сама скоро стану матерью, но я уже люблю тех, кого приведу в этот мир. Люблю безусловной любовью. И буду с ними, чтобы не случилось. Но моя любовь к ним, пусть пока нерожденным, имеет границы. Мой долг и обязанность не только любить их, но и воспитывать, установить им рамки, благодаря которым они смогут стать личностями, а не просто мамиными детьми.