— Я точно неуверен, что он из себя представляет, но это Пушистик, ваш верный компаньон, и я понятие не имею, почему он так на вас реагирует, — с полной растерянностью произнес Ин.
«Теперь я убежден, передо мной кто-то другой, живой посох никогда бы не посмел шипеть на свою хозяйку, особенно после того, как я сам улицезрел его самоотверженность, ведь именно благодаря косе, коей он ранее являлся, Тайхо смогла запечатать мглу… Стоп! Что если именно в момент той странной заминки, когда благородную схватила тень, с ней и произошли эти разительные изменения?! — осенило монаха. — Мне необходимо вывести разговор на эту тему и понаблюдать за реакцией».
«Судя по всему, я не теряла память, просто в этом теле был кто-то другой, — рассуждала про себя Тайхо, — за эту версию также выступает и то, что в моей душе я чувствую отпечаток чего-то инородного, безжизненного, отгороженного от меня неким полем. Возможно это тело моей далекой последовательницы, назвавшейся Тайхо и обладающей частичкой силы родовой крови, хотя непонятно, как я смогла попасть в ее тело, а еще более непонятно то, что у нее в теле находится мощный магистерий. И захороните меня в Бездне, это ведь непросто магистерий, а отчищенный магистерий, то бишь, полноценный философский камень! — все больше не понимая происходящего, девушка начала злиться. — Парень точно врет, умело и с изюминкой, но меня не провести, он шокирован подменой личности и, к слову, сразу эту подмену заметил. Хотя сыграл на пять с плюсом, отдаю должное, на мгновение я поверила. Но к его несчастью слишком многое не сходится. Для начала, я не могла потерять память, частичное повреждение, возможно, но не потеря, ибо мое осознание неотрывная часть меня как божества достигшего области духа. Чего уж там, когда этот проклятый Нидо вооруженный орудием небес располовинил саму мою сущность, даже тогда я не потеряла память. Я до сих пор помню сию нестерпимую боль!!! — вконец разозлилась Тайхо, тут же попытавшись успокоиться, сменив направление рассуждений. — Да и все остальное не сходится. Я никогда не выбрала бы в помощники подобного типа, — посмотрела на Ина, она, — чистоплюй, считающий себя умнее других и восхищающийся каким-нибудь героем в сверкающих доспехах. Приближать такого к себе, сколько бы он ни был талантлив, равно подаче заявления на предательство. Ведь я не герой в сверкающих доспехах… — как-то печально вздохнула воительница. — А о живом посохе и говорить нечего, будь он моим, такой реакции не могло произойти и этот врун об этом знает. Сколько еще он собирается водить меня за нос?»