— Ага, а трясешься ты над ним из чувства прекрасного перед древностью, да? Кому ты воду в уши льешь, животное, с твоим интеллектом тебе только пни обманывать, кто тебя послал, дегенерат? — отбросив тело Ина в сторону, грозно спросила Тай.
— Хыыыы! Дерзкая девчонка, не тебе меня судить, неудачница которую заказал собственный клан! — шагнул вперед монстр, изливая из тела реки внутренней энергии. — Я Ынма, научу тебя манерам.
— Клан? — приподняла бровь бессмертная, совсем не впечатленная, по-настоящему огромной, силой исполинской обезьяны. — Какой еще клан?
Глава 23.
— Клан? — приподняла бровь бессмертная, совсем не впечатленная, по-настоящему огромной, силой исполинской обезьяны. — Какой еще клан?
— Забыла свою родню, красноглазая, от страха не иначе, хахаха, — рассмеялся шестирукий монстр, замахнувшись своей булавой, — мне сказали ты великий мастер боевых искусств, посмотрим, чего они стоят против меня! — нанес молниеносный удар в сторону Тайхо, великан.
— Мастер чего? — скривилась Тай, в сантиметре от головы которой громадная булава застыла намертво, — что ты несешь животное? С кем ты по-твоему разговариваешь?
Так и не поняв с кем он разговаривает, Ынма, шокированный тем, что его булава почему-то застыла в воздухе и сдвинуть ее не представляется возможным, одновременно атаковал Тайхо своим исполинским копьем и огромным мечом. Вот только оба орудия, стоило им приблизиться к девушке, моментально останавливались, намертво зависнув на одном месте.
— Хыыыы! — вобрал воздуха в грудь, Ынма, схватив булаву оставшейся парой рук и дернув оную всеми тремя конечностями, но ничего не произошло. — Демон! — содрогнулся великан, всех сил коего не хватило даже на то, чтобы на миллиметр сдвинуть хоть одно оружие из своего арсенала.
— Чего?! — нахмурилась бессмертная и в следующую секунду морду обезьяны вмяло в землю с невиданной силой, а его оружие разбросало в разные стороны. — Я богиня, червяк, — наступив на голову Ынмы, грозно изрекла Тай. — За свою дерзость ты будешь наказан, а после того как боль сожрет твой разум, я сделаю из тебя моего верного раба!
Сказала древняя ведьма, достав из своей походной сумки золотой ларец, откинув крышку которого она осторожно взяла из него нечто, похожее на полую куклу без лица и конечностей.
* * *
Жуткая боль пронзающая все тело — это первое что почувствовал Ин, стоило его сознанию подать первые признаки пробуждения. Головокружение, тошнота, слабость, апатия, полная дезориентация в пространстве и времени не покидали монаха в течение нескольких часов, прежде чем он смог кое-как успокоить свою внутреннюю энергию и немного привести тело в порядок. И даже так, его состояние едва можно было описать — как стабильно тяжелое. Ни о каком самостоятельном передвижении или тем более битве речи идти не могло, все силы уходили лишь на поддержание сознания в относительной норме и стабилизации внутренних потоков силы, сейчас направленных на излечение организма.