— Вот, вы, Учитель, специалист по вашей сатумской борьбе — батат, которая называется. Значит, бой в круге по-местному, для вас непривычен, если ноги нельзя в дело пускать.
— Учителем меня только мои ученики могут называть, — немного напрягся Гинс, да и остальные гвардейцы тоже стали раздраженно на меня посматривать.
Похоже, все-таки, перегнул я палку, народ только привык считать его наставником с небес, коим он, конечно, и является, для тех же гвардейцев. Первый он такой умелец, привнесший сюда настоящие правила тренировок и основные спортивные принципы, не успевшие еще образоваться и выработаться у местного населения после страшной катастрофы. Да и Маги, до этого времени, точно, не приветствовали подобные занятия среди своего, пусть и почти свободного, но, все же, покоренного народа.
Почти, как бог, для молодых парней, только начинающих свои первые организованные тренировки. И тут новичок в городе, даже не гвардеец, вообще — никто, говоря человеческим языком, влезает за стол к подрастающей элите, не спросясь, да еще и говорит, что Учитель ваш, все же слабоват, в определенной теме.
— И я тоже буду учеником, если возьмете. Изучать работу ногами, с оружием и еще, сатумский язык немного подучу. Взамен буду учить, как правильно бить руками и борьбе, на хорошем таком уровне.
— Зачем тебе язык моей родины? — напрягся Гинс, сделав нетерпеливый жест помолчать остальным гвардейцам, понемногу начинающимся бурчать, что пора бы отправить меня полежать на улице, заодно проверить, так ли я хорош, как рассказываю про себя.
— Осталось там одно дело, придется сходить на ту сторону, как лето до середины дойдет. Язык там и понадобится, могу в благодарность и твое какое поручение выполнить, — произнося эти слова, я сейчас точно уверен, что Гинс обязательно клюнет на мое предложение.
Ведь я могу помочь ему вернуть сестру, для него это самое главное в жизни. За такое он на все пойдет, даже бросит только наладившуюся службу. Впрочем, до этого предполагаемого похода еще четыре месяца с лишним, успеет договориться на отпуск со своим начальством, тем более, Генс похлопочет у отца.
Учитель смог быстро справиться с новым известием, что есть такой человек, который может легко перейти горы, и он сидит сейчас с ним за одним столом даже. Зато на его лице появилась, хорошо мне видная, надежда на возможность вытащить сестру из суровых сатумских земель.
— Хорошо, приходи завтра в мою казарму, после шести вечера, до ужина. Мы там собираемся для занятий, — проговорил он и, посмотрев на каждого сидящего за столом серьезным взглядом, добавил, — такой опытный человек нам понадобится.