Матушка природа дай-ка мне совет,
Помоги, родимая, не натворить бед!
Лишь в тебе, любимая, вижу я просвет,
Укажи, пожалуйста, свой заповедный след!
Она повторяла и повторяла, словно мантру, эти слова, пока не погрузилась в глубокий сон. Капе снилось, будто она маленькая девочка лет восьми в светлом балахоне с капюшоном. Что она живёт в каком-то каменном здании, внутри которого больше нет никого, лишь огромные масляные лампы с поднимающимся высоко горящим пламенем стоят в большом зале со сводчатым потолком. Посереди этого зала длинная каменная плита, на которой она подошла и стала чертить какие-то знаки деревянной палочкой, макая в кувшинчик с водой. Как ни старалась Капа она, ни как не могла прочитать, то, что там написано. Она впервые видела эти символы. Вдруг она увидела себя как со стороны. Маленькие руки поставили кувшин и отложили палочку. Взялись за капюшон и откинули его назад. Это была не сама Капа, это был кто-то другой. Девочка с прямыми волосами пшеничного цвета, повернулась к Капе. Зелёные глаза на этом с мягкими чертами лице смотрели пронизывающе. Уголки её рта искривились и она прошептала: – Жди.
Капа проснулась. Ещё была ночь. Было слышно, как в темноте саней посапывает во сне Алик и храпит Дэй. В голове остался образ приснившейся девочки. Капа уставилась в темноту и прошептала:
– Спасибо за знак, я буду ждать.
Она повернулась на бок и забылась глубоким сном.
Коин зашёл к главе отряда и сообщил о странной на его взгляд попытке налаживания связи между послом Полондрии и пленившей его Капой.
– Хорошо, что ты это подметил. Надо подумать, кому и зачем это вдруг понадобилось, – сказал Нифодей, поглаживая бороду.
– А что, если мы попросим Алика присмотреть за сестрой? – предложил Коин, стараясь принять не заинтересованный вид.
– Коин, неужели ты и в правду думаешь, что он ни с того ни с сего начнёт следить за своей сестрой и рассказывать нам о том, что узнает? – спросил Нифодей.
– Я имел в виду не следить, а опекать. Мало ли что на уме у этого полондрийца. А я ему буду в этом деле товарищ, – сказал Коин.
– Теперь понятно. Значит так, товарищ, такой вариант не подходит, потому что твоя ревность к Акипсию видна за сто йоджанов! – сурово ответил Нифодей.
Коин сник, ему нечего было ответить.
– Будет тебе, заметил не ладное, надо покумекать для начала, а потом уже и налаживать пути добычи данных. Ступай сейчас, проспись. Утром продолжим, – сказал глава отряда.
Коин вышел в морозную ночь. Ему не спалось. Он присел к костру и пытался урезонить самого себя. Однако с каждой новой мыслью понимал, что его привязанность к Капе становиться всё крепче. И ему нестерпимо больно видеть её с другим мужчиной. Так он и проспал сидя рядом с костром, лишь подняв ворот тулупа и обвернувшись буркой. Его разбудил Нифодей.