Поэтому, улыбнувшись, я кивнул:
— Почему нет. Сходим. Вдруг, тебе удастся приобщить меня к прекрасному.
— Супер! — просиял Ефим, — А, может, еще Мари с собой потащим?
Золотцева, с которой Грозный поделился планом за завтраком, отнеслась к этой идее неоднозначно.
— Даже не знаю, — протянула она, размешивая сахар в своей кружке с чаем, — Если идти — то всем вместе. Чтобы не разделяться и я не переживала, что половина компании потеряется.
— Либо мы можем нанять гида, который присмотрит за второй половиной команды, — предложил Дима, придвигая к Маше небольшую плошку с овсянкой.
Черт, как она вообще ест эту гадость? Она же по виду напоминает блевотину. Нет, не спорю — это была не пустая крупа, а щедро сдобренная изюмом и дробленым миндалем, но лично для меня ситуация не менялась. Это была блевотина с изюмом и миндалем.
— Посмотрим, — вздохнув, сказала Маша и огляделась, — А где остальные? Куда делись близнецы и Демид?
— Они уже здесь! — послышался мягкий голос с кошачьими нотками и на соседний стул буквально упал Котов.
В руках брюнет сжимал небольшую видеокамеру. А рядом, как два чертика из табакерок, возникли Лелик и Болик.
— И что это такое? — недовольно поинтересовался Дима, разбавляя свой и так почти прозрачный чай еще одной порцией кипятка.
— Это видеокамера, дурачок! — потрепал друга по волосам Котов.
Тот увернулся и хмыкнул:
— Я не тупой, вижу, что камера. Ты нахрена её с собой взял?
— Как это? Мы должны зафиксировать свою поездку. Во все деталях. На память. Можно еще на сайт выложить, вено, Мари?
Рыжая кивнула:
— Идея неплохая. Что-то вроде видео дневника с гастролей команды. Скинешь потом мне видео, я его обработаю и залью на сайт.
— Ты еще и монтировать умеешь? — восхитился Кирилл, — Черт, а есть хоть что-то, в чем ты плоха? А то я влюбляюсь всё больше и больше.
— Эй! — возмутился Денис, — Вообще-то это я в неё влюблен! Так что ты в пролете!
— От пролетевшего слышу!
— Парни, успокойтесь, — подал голос я, чуть усмехаясь, — Всё равно ваши чувства невзаимные. Мари никто из нас не нравится.
— Ну почему же, — отозвалась девушка задумчиво, пряча легкую улыбку, — К Диме я вот очень даже замечательно отношусь. Он меня не достает.
Муха оглядел всех с видом победителя, а мне почему-то очень сильно захотелось ему вмазать. Прямо до зуда в костяшках. А он еще как назло подлил масла в огонь, спросив у меня с самым невинным видом:
— Данчук, может быть, немного рисового пудинга? Официант очень его расхваливал.
— Ты такой остряк, что я с каждым днем поражаюсь тебе всё больше и больше, — процедил я сквозь зубы.