Мы замерли, удивлённо переглядываясь. Даня поднялся, поправив штаны, и накинул на меня лёгкое покрывало. Подойдя к двери, открыл ее, чтобы узнать, кто там такой пытается нам помешать. И вдруг отлетел назад, а на пороге стоял разъяренный сосед — дядя Коля, сжимающий свои кулачища.
— Сучка! Шалава! Так и знал, что привела кобеля себе! Да ещё и молокососа! Чё, на молодых потянуло? — орал он, надвигаясь ко мне.
Я испуганно каталась в покрывало, видя, что сосед изрядно выпивший и налитые кровью глаза, сейчас просто готовы были выскочить из орбит.
— Ах ты урод! Ты что творишь, пьяная твоя рожа? — заскочила на шум и крик тетя Оля, его жена.
Она была тоже крупной, с темной толстой косой, одетая в замызганный халат. Ухватив мужа за руку, потянула борова из комнаты. Тот тупо смотрел то на нее, то на меня, то на Данила, из губы которого текла кровь.
— Это чё, я не туда попал? — спросил мужик, словно малый ребенок.
— Да, дубина ты этакая! Напился до чёртиков, а теперь буянишь! И что ты там орал про кобелей моих? Сам свой хер в штанах не держишь…
Они ушли, продолжив спор уже в своей комнате. Я кинулась к Дане, ощупывая его.
— Прости! — выпалила, когда прикоснулась к разбитой губе. — Сейчас возьму аптечку…
— Да ладно, заживёт!
Даня попробовал челюсть на признаки перелома, и довольно улыбнулся, не найдя таковых. Да уж, вот уже второй раз нас прерывают в самом пикантном месте. Я закусила губу от разочарования и обиды. Ох, если бы не этот олух пьяный! С грустью глянула на диван.
— Мы можем продолжить, солнышко… — прошептал Даня, обнимая меня и поглаживая по напряжённой спине.
Но вот я уже не была готова к повторению. Не сейчас! Погладив его по щеке, покачала головой, выскользнув из его рук, и направилась доставать аптечку.
Глава 9. Снятие напряжения
В полутемной комнате пахло цитрусовыми нотками. Я сидел в удобном кресле, сложив руки на груди. В помещении было тихо, и это раздражало. Окинул взглядом комнату, которую когда-то любил. Здесь было лучшее время, когда я набирался опыта в получении удовольствия.
Кровать на постаменте, кресло, в котором сидел, завещанное тяжёлыми шторами окно и самое ценное здесь — это стена, на которой висели мои трофеи из разных стран. Это были кожаные плётки, которые я тщательно выбирал в каждой из отведенных стран. В период своего становления как Дома, понял, что меня больше заводит не избиение сабы, а именно процесс подведения ее к наказанию. В отличие от других доминантов, был противником нанесения сильных повреждений, но любил секс разбавлять своими кожаными спутницами.