В тихой гавани отношений я не боюсь заскучать, скорее страшусь что в полной идиллии не всё так просто. Ведь для такого фатального везунчика как я обрести что-то ценное сродни выигрышу в лотерею. Вроде реально, но по статистике слишком спорно.
Незаметно минуло почти два месяца, но я с завидным упорством стою на своём и не спешу открывать перед всеми наших отношений. Андрей иногда закипает по этому поводу, но пока ещё терпит, в то время как я страстно пытаюсь избавиться от когнитивного диссонанса. А тот иногда возвращает меня в пережитые кошмары, нашёптывая в минуты одиночества, что своего счастья я не заслуживаю. Но я стараюсь привыкнуть, что в жизни всё может быть со знаком плюс. Радуюсь обычному ужину на не заправленной постели после секс марафона, когда не пугает даже сон среди крошек. С наслаждением слушаю как Андрей сопит в подушку, или перед сном бормочет в макушку приятности, воруя всё одеяло в личное пользование.
Он подходит, как всегда, неслышно, сзади, крепко обнимая за плечи, прерывая мыслительный поток. Воровато пробираясь пальцами в приоткрытый вырез блузки, надеясь урвать кусочек ласки, которой он лишился с утра, имея неосторожность проснуться позже меня.
— Я устал прятаться, — кончиком носа тычется в раскрасневшееся ухо, обдавая горячим дыханием с приторным вишневым запахом.
— А мы и не прячемся, — запрокинув голову, поворачиваюсь, ища губами его рот. — Счастье любит тишину. Зачем афишировать?
Замечаю боковым зрением, как моё упорство заставляет нахмуриться его, но не выпустить из объятий, а наоборот развернуть к себе лицом.
— Не обязательно делать заметку в нашем журнале, — целует в щёку, в самый краешек губ, дразня невесомыми, такими лёгкими касаниями, что я невольно жмурюсь. И проклинаю себя, что плавлюсь каждый раз в его руках, растворяясь в нежности, которую Крутилин умеет вкладывать в каждое своё движение. — Можно хотя бы просто не шифроваться. Ты не представляешь каких трудов мне стоит не обращать внимание на задрота Пашу, который своим хозяйством вечно трётся возле твоего рабочего места. Я ведь и предъявить ничего ему не могу.
Сжимает пальцы, ощутимо обхватывая ими талию, словно намереваясь переломить меня пополам, но совершенно беззлобно, а скорее от переполняющих эмоций бьющихся под этими самыми пальцами. Некоторые из которых ныряют под пояс юбки, ища более тесного контакта с кожей, чтобы оставить на ней мелкую россыпь возбуждения.
Импульс от близости вкупе с возможностью быть пойманными за непристойным делом с недюжинной силой прошибает, ускоряя сердцебиение нас обоих. Делая одним целым, прочным союзом двух тел с одним сердцем на двоих.