Работа не помеха разбитому сердцу, а наоборот некое спасение от дурных мыслей. Отдавая последние поправки по макету статьи, краем глаза замечаю Андрея в компании хорошенькой девушки.
Войдя и молча отсалютовав приветствие всем присутствующим, направляюсь к кофеварке. По пути, словно невзначай задеваю обнимающихся. Сразу же поймав неодобрительный взгляд Андрея, на который естественно мне совершенно наплевать. Пусть хоть земля разверзнется, но от намеченного я не стану отступать. Скорее всего светившийся счастьем ангел в объятьях Крутилина немного не в курсе с кем связывается.
— Привет. Ты же Катя, новенькая?
— Привет, — премиленько отзывается блондинка, утвердительно махнув головкой.
«Ой, держите меня! Ну прямо как в романах про любовь. Он сексуальный брюнет с глазами стального цвета и милая голубоглазая блонда. Неужели такие куклы и впрямь существуют?!»
— Заметно. Старожилы все обходят Крута стороной. Он у нас любитель одноразового секса, — послав в их сторону поцелуйчик, устраиваюсь поудобнее на столе в аккурат рядом с ними. — Мой тебе совет, прежде чем иметь с ним дело, справочку попроси. Он просто игрушку свою куда только не сует. Никем не брезгует.
Девушка резво высвободившись из его рук и краснея как школьница, сбегает прочь. Тут же на поговорить прорывает Андрея.
— Если не можешь меня простить и принять обратно, то хотя бы отпусти.
Спрыгнув со стола и подойдя вплотную к Андрею, который от злости ко мне за малым не выпускает пар из ушей. От моего внимания не ускользает его напряжённая поза: он сжав кулаки упирается ими в столешницу, стуча носком кроссовка о пол.
— Помнится мне, ты сам разрешил сломать тебе жизнь. Так что извини, обещал, терпи! Я заноза в твоей заднице, — подойдя к нему настолько близко, насколько этого позволяет выставленная им вперёд нога, ладонью касаюсь его причинного места. В ответ на мои прикосновения в штанах Андрея явно становится тесно, откровенно облизнув губы, продолжаю дразнить. — Хочу, чтобы твои яйца от неудовлетворенности гремели как кандалы, оповещая меня о приближении твоей гаденькой особы.
Присутствующих по всей видимости становится больше, наши препирательства собирают полный аншлаг из служащих. А они в свою очередь не смеют ни то, чтобы вмешиваться, они и дышат то наверняка через раз, ловя каждое наше слово. Конечно, такого зрелища пропустить нельзя. Когда мы выходим на тропу войны, пытаться нас разнять не рекомендуется. Как при ядерном взрыве, по инструкции полагается скорее укрыться от взрывной волны.
— Ты что бессмертная?
Я захожусь истеричным смехом, наверно срабатывает защитная реакция, потому как он явно уже не шутит. В серой радужке глаз стелется ледяная злоба. Отбросив мою руку от себя, Андрей брезгливо морщится, словно отряхиваясь от чего-то неприятного и скользкого. Шагает мне навстречу, нависая тенью и перекрывая кислород такой близостью. Путей отступления нет, моё холодеющее от страха тельце припечатано к стене. Крутилин наклоняется и что-то бурчит на ухо. Слов я совсем не разбираю. Меня накрывает рядом с ним какой-то волной возбуждения и скорее всего я бы осмелилась нырнуть с головой в тот омут, если бы не липкая боязнь, рикошетом бьющая от Андрея.