— А что если нас хватятся? — нетерпеливо целует и не пытаясь спрятать похотливую усмешку, которую я распознаю как только он касается мочки уха.
— Кому мы нужны? Мы не выиграем премии, — тянусь к брючному ремню, невзначай касаясь разбушевавшегося либидо, плотно обтянутого тканью строгого костюма. — Моя премия уже здесь.
Облизываю пересохшие губы и вовсе не для того, чтобы распалить мужскую фантазию, ведь в комнатке ставшей свидетельницей нашей страсти, куда я затащила Андрея, темно и тесно. Я делаю это от того, что всё горит во мне, обжигает до боли в тех местах, где касаются проворные пальцы, но пока скованные неким замешательством.
Бляшка поддаётся с трудом, но это только раззадоривает меня и возбуждает Андрея ещё сильнее, заставляя напрягшуюся от вожделения плоть дёрнуться по направлению моей руки. Ставлю между его ног свою и неистово трусь о живое доказательство того, что Крутилин не собирается останавливаться — вне зависимости от того, правильно это или нет.
— Перестань, — голос его звучит хрипло, якобы мечтая меня переубедить, но на самом деле не желая моего отступления.
— Прости, — лизнула губы сладковатые на вкус от шампанского, которое он смаковал пару минут назад, заливая то ли скуку, то ли откровенное одиночество. — Не могу.
— Ты уверена, что секс тебе сейчас не навредит?
Меньше всего на свете я хочу, чтобы он сейчас включал благородного принца. Мне не терпится гореть в его руках, выгибаться навстречу, кричать и не думая о присутствующих в зале посторонних людях. Стопы перегорают, как пробки от быстрого перенапряжения и сквозь туман эротического помешательства Андрейкины пальцы выверенными движениями расстёгивают молнию, нетерпеливо стаскивая с плеча мешающую ткань. Освобождая грудь и ловя нетерпеливым прикосновением напрягшийся сосок, терзая и перекатывая между подушечками плотную от перевозбуждения горошину.
Одна рука выныривает из-под платья, чтобы притянуть меня за затылок и прижаться к губам в требовательном поцелуе. Жарком, сильном, ищущем отклика, который я незамедлительно дарую, удовлетворяя собственный голод и пресыщая своего партнёра.
Теперь он грубоват и нетерпелив, а это лишний раз доказывает, что я на правильном пути в достижении цели. Целую шею в том месте, где бешено бьётся пульс, не переставая прижиматься к нему и возясь с молнией брюк.
Влажные капли проступают на коже, невольным аргументом и еле заметной отмашкой к стремительным действиям. Забираюсь рукой в штаны, и схожу с ума от осознания, что он хочет меня также сильно, как и я его.
— Помоги, — шепчу, стягивая с напряжённого паха последний барьер.