Как по книге (Соннеборн) - страница 5

Однажды, девушка, одетая в форму военной подготовки, со слезами на глазах подошла ко мне перед уроком и спросила, не может ли она пойти домой. Обычно, она была безукоризненно накрашена, накрахмалена, волосы собраны в аккуратный пучок на затылке, но в тот момент на её лице не было ни капли макияжа, глаза покраснели и опухли, а щёки были мокрыми от слёз.

— Конечно, — ответила я, предполагая, что кто-то умер. — Мне так жаль. Ты в порядке?

Девушка в отчаянии оглянулась через плечо на красивого однокурсника с короткой стрижкой. Плача так сильно, что я едва могла понять ее, она прорыдала:

— Мой жених только что порвал со мной.

Я почувствовала внезапный укол осознания и сочувствия. Когда-то я была такой же, как она, убежденной, что жизнь закончилась после того, как мы с Адамом расстались. «Ты так молода», — хотелось мне сказать ей. «Вы собираетесь отправиться в Афганистан. Ты должна беспокоиться о том, чтобы вернуться домой в целости и сохранности, а не о каком-то глупом мальчишке. Ты найдешь кого-нибудь получше и, однажды, вспомнишь, какой глупой была, проливая слезы из-за этого парня».

Но я ничего не сказала. Вместо этого обняла её и разрешила идти домой. Это было много лет назад, но когда я вспомнила о ней, о лице, полном боли, то почувствовала, как мое собственное лицо напряглось. С яростью, я приказала себе собраться, вскоре у меня начнется следующий урок.

На пути к другому классу, я взяла себя в руки и напустила невозмутимый вид. В кабинете меня с нетерпением ожидали пятнадцать студентов, сидящих в три ряда.

— Внеплановая контрольная! — объявила я. Комната разразилась стонами.

— Уже?

— Но это же ознакомительная неделя!

— Я даже еще книги не успел купить!

— Старайся изо всех сил, — сказала я, вытаскивая стопку бумаг из сумки. — В конце семестра я выброшу твою самую плохую контрольную.

Один из моих учеников, медик с песочными волосами и в очках, который посещал мой класс прошлой весной, театрально застонал и притворно уронил голову на стол. Его подруга, серьезная старшеклассница, погладила его по голове и сказала:

— Я говорила ему, что он не должен играть в Лигу Легенд всю ночь.

— Есть ли дополнительные вопросы? — спросила другая студентка, нервно подрагивая за своим столом.

— Да, собственно говоря, есть. — Я подошла к доске и записала вопрос: «Что такое ЭКФРАСИС?»

Студент-медик тихо заскулил в своем углу.

— Можно мне писать карандашом? — спросил кто-то еще.

— Карандаш, ручка, твоя собственная кровь, мне всё равно, — съязвила я. — Главное, чтобы было разборчиво.

Я раздавала тесты, осторожно переступая через ноги студентов, рюкзаки и случайно оказавшийся здесь скейтборд. На последнем ряду я добралась до Чеда Виккерса, старого доброго Чеда, который всегда хорошо начинал семестр, но затем срывался на полпути, появлялся нерегулярно, а затем и вовсе пропадал. Это был третий раз, когда он записался на мой курс и поклялся, что действительно закончит его. В прошлом году он исчез на две недели. Оказалось, он напился, ударил полицейского («Я не понял, что он полицейский, пока не стало слишком поздно!»), и провел те две недели в тюрьме. Но сейчас был новый учебный год, и Чед был полон оптимизма для новых занятий. Он вытащил наушники и улыбнулся мне, подняв вверх большой палец.