— Напомни, как тебя зовут? — спросил отец. Он явно не узнал Адама.
— Адам Мартинес.
— Хм… — Было ясно, что он не помнит, чтобы когда-либо встречался с Адамом раньше.
— Мы с Адамом вместе учились в колледже, — запинаясь, объяснила я Бретту. — Он новый президент колледжа Фэрфакс.
— Погоди-ка… разве это не тебя только что окунули? Это было эпично! — рассмеялся Бретт.
— Да, это был я. Просто потом пошел и вытерся.
— Значит ты президент, да? — рассуждал Бретт. — Думаешь, ты сможешь отправить моих детей в Фэрфакс через десять лет? Я обещаю, что двое старших не так плохи, как этот маленький монстр. — Он наклонил голову к Тейту, который теперь рвал пригоршни травы с земли и пытался забросать ими своих братьев.
— Адам! — Кто-то окликнул его. Я подняла глаза и увидела Тиффани, неустойчиво идущую по траве в нашу сторону. Она была одета в клетчатый сарафан и эспадрильи, ее волосы были собраны в высокий хвост. Черно-белая овчарка прыгала рядом с ней, игриво щелкая лентами, завязанными вокруг ее лодыжек.
— Прекрати, Чарли! — строго сказала она.
Адам присвистнул, и Чарли тут же оставил Тиффани и потрусил к Адаму.
— Хороший мальчик, Чарли. — Адам нежно погладил собаку. — Извини, он немного гипер. Но он отлично ладит с детьми.
— Он что, гипергенитальный? — спросил Тейт у Адама.
— Что ты сказал? — прошипела Лорен, выглядя подавленной.
— Он что, гипергенитальный? Как собака нашего соседа?
— Ты, наверное, имеешь в виду гипоаллергенность, чувак, — поправил его Бретт.
— Вот, Тэйт. — Адам опустился на колени рядом с Тэйтом и вытащил из кармана жевательную игрушку. — Почему бы тебе не побросать ее, чтобы Чарли погнался за тобой?
Тейт и его братья ушли, бросая жевательную игрушку друг другу, как футбольный мяч, а Чарли бегал кругами.
Пока Тиффани представлялась моей семье, я повернулась к Адаму.
— Большое спасибо за помощь, — тихо пролепетала я. — Тейт у нас бывает бедовым.
— Это было самое меньшее, что я мог сделать. Как твой отец приспосабливается к переезду в Фэрфакс? — спросил он, взглянув на моего отца.
Я вздохнула.
— Он не в восторге от этого. Надеюсь, скоро освоится. Я стараюсь навещать его как можно чаще.
Позади нас я слышала, как Лорен кричит на моего отца.
— Я же сказала тебе, чтобы ты перестал ковырять свою рану! Что я тебе говорила? Разве я не предупреждала, что она будет кровоточить?
Адам сочувственно улыбался мне. «Бедная Энн, — думал он, наверное, — вся в грязи, засохшем конском навозе и клочьях сена, тащится вместе со своей рассудительной сестрой, тремя ужасными племянниками и дряхлым отцом».