- Дай сюда, - жалобно взмолился Михаил Семенович.
Константин отдал ему газету, и продюсер жадно начал читать. Дарья, откинувшись на сиденье, полулежала с закрытыми глазами. На худом лице ее явственно обозначились твердые желваки. Константин осторожно погладил откинутую на сафьян безвольную ее ладонь. Она вздохнула, открыла глаза и обеими холодными руками вцепилась в его предплечье. Видимо, считала, что он - единственная ее защита теперь. А Михаил Семенович читал и читал. Вплоть до Ломоносовского проспекта.
Вошли в дом молча, и только в столовой продюсер подал голос: распорядился насчет того, чтобы принесли выпить и поесть. Молча помыли руки, уселись за стол. Михаил Семенович разлил водку и прошептал:
- Что ж это такое?
Ему не ответили. Константин поднял старинный хрустальный лафитник:
- Мир праху всех убиенных.
Не чокаясь, выпили до дна. Кобрин поставил пустой лафитник на стол, обхватил голову обеими руками и повторил свой вопрос:
- Что ж это такое?
- Все-таки придется тебе, Мишаня, входить в долю к Кириллу Евгеньевичу, - вздохнул Константин.
- Нет уж! - яростно возразил Михаил Семенович, резко и точно разливая из графина по лафитникам. - У него свои дела, у меня - свои. И я своими буду заниматься сам.
- Всех своих врагов в порошок сотрешь? - горько поинтересовалась Даша.
- И сотру! - бодрился продюсер. Поднял лафитник: - Смерть врагам!
- Хватит смертей! - закричала Даша. Испуганный Михаил Семенович тут же заверил ее:
- Я же фигурально!
Константин положил свою ладонь на ее запястье и предложил свой тост:
- За то, чтобы все было хорошо.
- Очень хочется, но вряд ли, - помотала головой Даша.
* * *
Старинные английские напольные часы - одна из немногих уцелевших реликвий дома Горбатовых - трижды ударили в свои колокола. Кирилл Евгеньевич поднялся с бокалом вина (он пил только сухое) и, молча постояв, дождался полной тишины.
- К глубокому моему сожалению, мне, как вы знаете, придется сейчас уйти. Дела, дела, дела! - вдруг взъярился он. Но, глубоко вздохнув, задержал дыхание и взял себя в руки.- Давайте не забывать Даню, родные мои. Давайте не забывать нашу вину перед ним. Если мы это забудем... - Не договорив, он одним глотком опорожнил бокал. Притихшие родные и близкие послушно последовали его примеру. Глава клана выбрался из-за стола. Высокая, тонкая, словно с картинок прерафаэлитов, его жена Ксения последовала за ним.
В прихожей, поправляя на нем воротник плаща, она прижалась щекой к его груди.
- Когда тебя ждать?
- Не знаю, милая. - Он взял ее за плечи и, не глядя в глаза, с привычной лаской осторожно поцеловал ее в лоб.- Управишься здесь без меня?