- А видак для чего? - И поднялся. - Какой поставить? Юбилейный?
Ответная обида была вмиг забыта. Даша заискивающе, высоким детским альтом спросила еще дувшегося Константина:
- Осенью исполнилось десять лет, как я на эстраде. Если честно, конечно, то несколько больше, но во всяком случае осенью мой юбилей этот отмечали. Я весь вечер пела. Хочешь послушать? Запись вживую.
Михаил Семенович воткнул в видеомагнитофон кассету, включил его, включил японский с громадным, заметно изогнутым экраном телевизор и, усевшись, пультом нашел нужный канал.
А какой она была полгода тому назад! После вступительных подношений юбилейных букетов, оставшись на сцене только с аккомпанировавшей группой, Дарья взялась за любимое дело. Песни были разные: хорошие и, мягко говоря, похуже, с настоящими поэтическими текстами и на ужасающие до паранойи слова с бесконечными модными ныне убогими повторами, но все это было неважно. Важно и восхитительно то, что на эстраде была Дарья. Она не пела песни, она пела себя. Свой безудержный темперамент, свою счастливую ярость, свое неостановимое озорство и открытое, почти беззащитное кокетство. Свой маленький мир она делала громадным и дарила, дарила, дарила его всем, выплеснувшись до дна.
Когда в конце первого отделения на сцену полезли с поздравлениями коллеги, которые - каждый по отдельности- безудержно рвались к оригинальности в своем восхвалении Дарьи, Константин попросил Михаила Семеновича:
- Выключи пока, а, Миша?
- Надоело? - твердо зная, что это не так, предположила Дарья.
- Вот такой ты была, когда мы с тобой познакомились,- вспомнил Константин. - В жизни.
- А теперь все - туда. Только туда, - Даша легким кивком указала на продолжавший юбилейное безумство экран. Экран безумствовал потому, то Михаил Семенович и не думал выключать его. Пригревшись в кресле, он сладко спал, во сне расплывшись в блаженной улыбке. Нравилось ему Дашино искусство. Даша встала, подобрала с пола пульт, выпавший из ослабевшей руки поп-магната, и выключила телевизор.
- Ты - замечательная артистка, Даша, - убежденно сказал Константин.
- Певица, - поправила она, усаживаясь рядом.
- Певицы - в Большом театре, - не согласился он. - А ты - артистка. От первородного понятия арт - художество.
- Каким ты был, таким ты и остался, - максаковским голосом спела Даша и рассмеялась. - Но не орел степной и не казак лихой. Начитанный мальчик из интеллигентной семьи. Даже пятнадцать лет плебейского футбола этого мальчика выбить из тебя не смогли. Как папа с мамой, Костя?
- Ты же знаешь, они семь лет назад в Ялту переехали. Квартиру поменяли, я малость доплатил, и стали они владельцами шикарного дома по соседству с чеховской дачей. А теперь то воды нет, то электричества. И газа опять же.