Всероссийский научно-исследовательский институт нейробиологии и биоинженерии, сокращённо ВНИИ НиБ, находился на подъёме. Пережив упадок при развале Советского Союза, он всё же устоял и не закрылся. Новый учредитель отремонтировал здание, вложил немалый капитал в современное оборудование, и на сегодняшний день в Институте трудились лучшие умы России. Кира попала в учреждение по специальному приглашению на должность ведущего нейробиолога Проекта «Т-БИО».
Она прошла в середину холла и остановилась.
– Выйдем на улицу. Начнём знакомство с Институтом с самого начала, – предложила она, направляясь в сторону раздевалки. Накинула пальто и, не дожидаясь Андрея, вышла на улицу.
– Само здание очень старое, но благодаря новой администрации оно полностью реконструировано, – произнесла Кира, когда Андрей присоединился к ней.
Строение высотой в восемь этажей с мансардой по всей длине крыши по конструкции значительно отличалось от других научных институтов. Фасад в цвет зелёных оливок с серыми вставками говорил о современном дизайне и отменном вкусе архитектора. Институт занимал значительную территорию и был огорожен высокой кованой оградой. На центральной проходной располагался круглосуточный пост охраны и пункт выдачи пропусков. Внутри Институт напоминал спрута со множеством щупалец, в роли которых выступали необычайно длинные коридоры.
– Размах потрясает! – подметил Андрей и улыбнулся Кире.
– Да! Это так. Вы ещё не видели наш сад. В здании, как вы, наверное, уже заметили, восемь этажей, пять лифтов и несчётное количество лестниц. Есть пара кафе на разных этажах, спортзал и столовая на пятом, библиотека и лекторий там же, в левом крыле. Музей и картинная галерея – достояние нашего института – на третьем этаже слева. В галерее размещены работы молодых художников и учёных. А главный алмаз – это самая крупная трёхмерная карта нейронной сети коры головного мозга, созданная нашими нейробиологами. Её разработка заняла более десяти лет.
– Наслышан, что вы тоже принимали участие в создании карты, – добавил Андрей.
– Да, всё верно, – кивнула она. – Пойдёмте, я покажу вам сад. А потом отправимся в музей и картинную галерею.
Они вошли в Институт и не раздеваясь проследовали через холл на задний двор. Там сотрудники Института организовали дендрарий. Его вид всегда завораживал Киру. Тропические деревья, на зиму надёжно укрытые от московских морозов специальными прозрачными тубами, кованные лавочки и винтажные фонари создавали романтичную атмосферу.
– Вечером, когда зажигаются фонари, сад превращается в сказку, – понизив голос, произнесла Кира и повернулась к Андрею.