– Нет, Глеб, нет, – она покачала головой, глядя ему в глаза с видом обреченного. Наверное, еще никогда в жизни Хаос не чувствовал себя таким беспомощным, непроходимо тупым, как теперь, когда она смотрела на него этим своим взглядом, безмолвно убеждающим отступить. – Теперь я все понимаю. Мне нужно вернуться. Это только мое дело, и оно все еще не закончено…
– Черт, засохни! – перебил ее, раздражаясь все сильнее, и уже сам попытался стянуть с ее шеи шарф, неизменно вызывающий у него ассоциацию с удавкой. – Завязывай меня бесить, черт побери! Я уже говорил тебе, что возьму на себя разрешение всех твоих проблем; это единственное, что у меня отлично получается. Я сам со всем разберусь, слышишь? Только не мешай! – Хаос перевел дыхание и прибавил уже тише. – Если у тебя реально неприятности, скоро об этом станет известно.
– Кому? – ее ладони оказались поверх его. Теперь они стояли друг напротив друга, так близко, что ее страх для него был почти осязаем. – Глеб, я знаю, ты на многое способен, но сейчас просто послушай меня. Пожалуйста. Хотя бы раз в жизни. Не пытайся влезать в это, слышишь?
– Вер, если ты думаешь, будто я реально поведусь, то сильно ошибаешься, – криво усмехнулся Хаос, но она его вовсе не слушала.
– Не лезь никуда, займись своими делами, разреши какой-нибудь головняк, а меня оставь на какое-то время…
– Самый мой большой головняк – это ты. Отвечаю.
– Я должна вернуться, – упрямо повторила Вера.
– Ты никому и ничего не должна, кроме меня. Вот мне-то как раз ты очень задолжала, любимая, – улучив момент, когда она немного отвлеклась, Глеб-таки стянул с нее злополучный шарф, бросил куда-то себе под ноги и наступил тяжелым ботинком.
– Ты даже не собираешься меня слушать! – воскликнула она в отчаянии.
– Слушать и делать – совсем не одно и то же.
– Я ведь никогда не хотела с тобой связываться!
– Ну-ка постой, – Глеб буквально вытряхнул ее из верхней одежды, которую, в отличие от шарфа, бросил под вешалку до поры до времени. – Сейчас разберемся, кто и с кем не хотел связываться. Будет надо, я тебя даже скручу. А хочешь, вырою тебе персональный колодец?
– Глеб, ты…
– А что – я? Это тебе, я смотрю, заняться конкретно так нечем. Вместо того чтобы лить мне на уши всякие бредни, лучше пораскинь мозгами и прикинь на минутку, какого мне слушать о том, что я никто, а у тебя есть свои незавершенные дела, которые меня – ха, меня! – вообще не касаются!
Вера захлопала глазами; по-видимому, этот его пассаж оказался слишком мудреным.
– Ты все изворачиваешь, – выдавила она наконец. – Я просто не хочу, чтобы все повторилось. Но теперь, когда он выжидает где-то рядом…