– Прошу. – Он открыл перед нами двери.
Мне не доводилось бывать в кабинете ректора, и потому обстановка стала для меня откровением. Вот уж где человек не просто живет на работе, а живет с удовольствием. Огромный, просторнейший кабинет, рабочий стол и трон (а по-другому я это кресло назвать не могу) стоит перед витражом. Мягкий ковер на полу, диван вдоль одной стены и великое множество книжных полок.
Дориан прищелкнул пальцами, и диван ожил, подскочил и расположился напротив ректорского стола.
– Для удобства, – тонко улыбнулся ректор Венрайт. – Не сажать же дорогих гостей на стулья для провинившихся студентов.
Через витраж солнце не так сильно режет глаза, но все равно неприятно. Да и не видно выражения лица – ректор и его трон-кресло стали просто темной тенью на фоне ярких красок.
– Что вам нужно? – спросила я прямо.
– Мне? – поразился Дориан. – Это вы хотели встретиться. Да так хотели, что прислали письмоносца, а ведь в приличном обществе не принято использовать этих существ.
Дракон развалился так, что занял большую часть диванчика. Мне пришлось сидеть как очень скромной и очень хорошо воспитанной леди – только так удавалось и удержаться на крошечном пятачке, и не навалиться на Гаро.
Дориан пытался казаться уверенным в себе, и у него это прекрасно получалось, за одним исключением. Его выдавали нервные движения пальцев – он вертел карандаш. Слишком быстро, слишком резко. Будто хотел не разговоры вести, а атаковать и силой добиться желаемого.
– Просто мы очень торопимся, – я опустила глаза, – видите ли, Дориан, нам скоро отбывать в Драконьи Горы.
Мой расчет оказался верным, одна фраза пробила брешь наносного спокойствия ректора. Карандаш погиб с тихим хрустом. Дориан с отвращением отбросил от себя обломки и процедил:
– Прошу прощения, нервы. У нас то проверки, то свадьбы – отдыхать некогда.
И замолчал. Гаро лениво потянулся и подался вперед:
– У нас нет времени на досужую болтовню. Либо ты рассказываешь, либо мы уходим.
– И ты готов рискнуть своей Квинлиг? Я могу знать что-то запредельно важное. – Ректор тоже наклонился вперед.
А я с удивлением осознала, что яркий витраж совершенно не мешает мне видеть. Или это бессильная ненависть Дориана настолько откровенна, что острое зрение совершенно не нужно?
– Я на многое готов ради Аркадии, – спокойно ответил дракон. – Практически на все. Но что тебе до этого?
Ректор вышел из-за стола, поискал что-то на книжной полке и положил перед нами книгу. Она не поражала ни богатым переплетом, ни интересной обложкой. Просто серая дешевая ткань, пожелтевшие от времени страницы да ощущение чьего-то колдовского отпечатка. В книжном я бы, скорее всего, прошла мимо нее.