— Я понял.
Зато я опять ни фига не понимал. Ясно было одно — гей он или нет, но я его точно не привлекал ни в каком качестве, так что завтра разбежимся наконец-то. Внутри стало пусто, зато в голове кавардак. Мне иррационально хотелось остаться в его памяти, передать сообщение сердцу, что нельзя так ожесточаться, так сильно обрастать броней, иначе можно упустить важного человека, отпугнуть его, обидеть.
«Или это ты хочешь быть тем самым важным человеком, Лелик? Это он тебя зацепил?» — пробежала жалящая мысль, отчего становилось еще хуже.
— На завтра у тебя из одежды все есть? Мы пойдем в закрытый клуб определенной тематики. Не хотелось бы тебя прятать по темным углам.
Вместо того, чтобы разозлиться, я рассмеялся. Подозреваю, что истерично.
— Виктор, ты мне популярно объясни, у нас в городе перевелись пафосные геи-пассивчики с губками-попками. Зачем столько сложностей? Столько переживаний — опозорю я тебя или нет? Может, одежда не самая большая проблема? Я, может, от алкоголя быстро пьянею и начинаю стриптиз танцевать? Или рыгаю громко? Или после девяти вечера пержу разные мотивчики. Ты меня совершенно не знаешь.
Мне не ответили, глухо заухав, а потом Виктор расхохотался, да так задорно, так искренне, что я даже опешил, выпучив глаза, но потом и сам продолжил смеяться.
— Сколько талантов, — вытирая выступившие слезы, проговорил Виктор. — Стриптиз там и так будет, пердеж, думаю, перебьют благовония. Проблема будет только с рыганием, — продолжал меня троллить мужчина, — придется с тобой целоваться постоянно.
— Еще можно намордник одеть, — не мог остановиться в своих дурацких фантазиях.
— Нет, целоваться будет приятнее, — и многозначительно на меня посмотрел.
На секунду сердце пропустило удар от крохотной надежды, что я могу нравиться, но я моментально раздавил ее, как надоедливого комара.
— Смотря с кем, — тонко поддел, но сразу перевел тему. — Так, что там с дресскодом?
— Лучше темное и элегантное. Аксессуары не надевай, я привезу.
— Хорошо, все сделаю в лучшем виде. Тогда, до завтра? — и с улыбкой протянул руку.
— До девяти, — Виктор тоже улыбнулся в ответ и крепко пожал руку.
Я вернулся к Мурату и прямо с горла начал пить открытое вино. Хотелось стереть из памяти его смех, но он бил по барабанным перепонкам, посылая по телу волну.
Я возбудился, и я влюбился — вот такой плачевный итог вечера. Как же мне мало надо…
— Болик, я спать. Все завтра. — Мурат кивнул, но стерпел, не накинувшись с вопросами.