Около его ног завозились, негромко затявкали, требуя внимания, и Иннокентий наклонился к своему маленькому питомцу, забирая его на руки. Его Риттер Спорт, а по ласковому Ритузя, хозяйские объятия обожал и притирался не хуже любого кота.
Кеша потрепал его за ухом и спросил:
— Гулять?
Ритузя тявкнул особенно громко и завилял хвостиком.
— Ну пошли, — опуская его на пол, сказал Кеша и пошел одеваться.
Лишь на секунду он задержался у зеркала в коридоре, в котором отразился в полный рост, совсем небольшой по мужским меркам. Он в свои тридцать вообще выглядел подростком, особенно со спины. Пару лет назад даже комплексовал по этому поводу, а потом забил — стал носить так ему любимые спортивные костюмы, куртки и несуразные вязанные шапки с помпонами, потому что удобно! Ему девушек соблазнять было не нужно, а на свой пол он тоже пару лет назад... забил.
И перестал переживать.
Квартира теперь есть, работа любимая была и есть, а еще судьба ему Ритузю подарила.
Вот как раз под Новый Год и подарила, привязанным за ошейник к поручню в автобусе. Люди вокруг кудахтали, возмущались, но дрожащую собаку никто даже не развязал. Кеша помнил с какой злостью отрывал поводок от поручня и забирал пса. Какая-то женщина старше его лет на десять крикнула в спину: «Пацан, а родители-то не против будут». Ему тогда так и хотелось свое удостоверение научного сотрудника показать или паспортом потыкать. Но маленькое существо, замерзшее на ледяном полу автобуса, дрожало и жалось к нему, и он плюнул на свои мужские амбиции и сразу же направился домой, тогда еще в съемную комнату. Хорошо, что соседа он знал сто лет, и дядя Митя, старый озеленитель в ГУПе Петергофа, был мужиком мировым.
А через год они с Риттером уже встречали следующий год вдвоем в теплой квартире на четвертом этаже.
Кеша поправил шапку с большим помпоном и позвал питомца. Кстати Риттер Спортом он его назвал за невероятный оттенок молочного шоколада, который видел только у этой марки. А еще за сильный характер настоящего спортсмена, с которым его маленький пес боролся с болезнью и стойко терпел все уколы и таблетки, которые по расписанию выдавал Кеша. Сначала у него дрожали руки, когда он брался за шприц почти вполовину маленького питомца, и сжимал зубы от злости на его бывших хозяев, которые так хладнокровно выкинули собаку только потому, что он был болен.
Но потом Ритузя пошел на поправку, а Кеша отпустил свою злость. Нельзя о плохом думать, оно, как грязь, все больше и больше на себя притягивает, и в душе можно такой ком говна взрастить, что дышать будет тяжело.