— И зачем вам понадобилась моя сестра? Тоже из-за влияния на Совет?
— Отчасти, но скорее ради того, чтобы никто не смог повлиять на Совет за её счет.
Я скептически скривилась:
— Хочешь сказать, твоя главная задача уберечь Мирту от скоропалительного брака, а вовсе не сделать своей женой?
— Именно. Но согласись она принять моё предложение, я бы не расстроился. Твоя сестра завидная невеста и очень милая девушка. Пробыв с ней рядом несколько месяцев, было сложно не проникнуться уважением.
— А как же любовь? Думаешь, одного уважения довольно?
Я возмущённо запыхтела и от греха подальше спрятала руки под стол, чувствуя, как они сжимаются в кулаки. И этот туда же. Завидная невеста! Но в ответ на моё возмущение ках лишь пожал плечами.
— Я люблю её, — сказал он так спокойно и буднично, что сразу поверилось.
Сердце болезненно сжалось. Зависть и досада, такие неуместные и постыдные в данной ситуации, вгрызлись в и без того израненную душу.
— Даже зелёную, лысую и лопоухую? — куда язвительнее, чем хотелось бы, протянула и скептически вскинула бровь. — При всей своей легкомысленности, я точно знаю, как лорри относятся к внешности кшорти. Надо быть извращенцем, чтобы испытывать страсть к представителям нашего вида до трансформации. Если ты сам не кшорти, конечно.
— Соня, не передёргивай. Я говорил о любви, а не о страсти. Внешность меня мало волнует, не забывай, она для кахов почти фикция. К тому же Мирта ещё не готова к физической стороне отношений, а любовь бывает разной.
— Мне ли не знать, — фыркнула нервно и отвернулась, прикусив губу.
Отгоняя воспоминания о Рое, несколько раз глубоко вздохнула и заставила себя улыбнуться, прежде чем снова посмотреть на собеседника. Буря болезненных эмоций и мыслей об истинной паре сейчас была совсем неуместна.
— У моей расы есть одна особенность, о которой почти никто из чужих не знает, — не совсем в тему заметил Улянь, едва поймав мой взгляд.
— Какая же? — скорее чтобы отвлечься, чем из интереса спросила.
— Мы очень остро чувствуем «своих» и никогда не ошибаемся.
— В смысле — кахов?
— По большей части. Но я имею в виду тех, с кем предстоит провести жизнь. Родителей, близких друзей, любимых. Едва познакомившись с Миртой, я понял, она — своя. Не знаю, как и когда, но мы будем вместе и, если не всю, то большую часть жизни проведём рядом.
— Звучит очень странно, — я почесала в затылке. От этих откровений стало как-то… неуютно.
— Возможно.
— А Мирте ты об этом говорил?
— Нет.
— Почему же?
— При наших обстоятельствах в этом не было нужды. Она и без того чувствовала себя загнанной в угол, чтобы так её ошарашивать.