– Сегодня наблюдается отрезвление у населения. Надо воспользоваться – не слабостью, а реальным положением дел.
Встал руководитель силовых органов:
– Милицию порочат, хотя инсинуации не оправдываются. Милиция гибнет! Нет в ее рядах перестройки.
От имени ЦК ВЛКСМ выступал мой приятель, перезрелый комсомолец Матюнин, он был испуган:
– Многие комсомольские лидеры растаскивают собственность комсомола. На Ленина свалили все недостатки. То же происходит и в партии. Я голосовал за ленинскую коммунистическую. Нужны новые модели организации молодежи. Хотят менять название, но мы, ведь, не знаем иного стратегического пути, а менять название – многое можно тогда поменять.
Выступали с мест. Ректор института был встревожен.
– Как со стипендией студентов, если цены по прогнозам будут расти в 2,5 раза? А куда им устраиваться на работу? В новом году не будет финансирования – и в науке, и в отраслях. Научные коллективы создавались десятилетиями, а развалили сразу. Нужно не покупать технологии, а – инвестиции в науку.
В общей тревоге слабым писком прозвучали слова чиновника, ответственного за культуру:
– Ужасное отношение к культуре! В нашем районе двадцать организаций по культуре и искусству: Литературный институт, Центр Грабаря, цирк, Дом художников. Культура всегда идеологична. Наступление на культуру: налоги, даже на землю, на художников, на продажу картин за рубеж. Выбрасывают из мастерских художников. Базар около Третьяковки. Ужас!
Представители Совета директоров производственных предприятий были требовательны:
– Вопрос не о власти! Партия обязана заставить нашу систему работать эффективно. Войти в структуры советов, доказать практикой нашу эффективность. Главное, наша полезность, достижение устойчивости в экономике.
В заключительных словах грузного секретаря впервые впервые звучала человеческая искренность:
– Уход партии с политической авансцены не был продуман. Придется переносить и покаяние, и искупление.
Странно, коммунисты призывают к согласию. Скрытые причины: в этом их политическая выгода. Везде власть – еще у них. И можно сыграть на согласии.
1991 год
По телевизору показывали траурный юбилей похорон Ленина. Сцена беззаветной отдачи людьми себя, своих мыслей кумиру эпохи, словно в массах найден выход, облегчение, и не надо было уже напрягаться думать. Какое же чувство будет у массы, когда, наконец, сбросят административно-командную систему, всю эту проклятую колею, обузу, и наконец настанет полная свобода?
Я с удивлением прочитал в «Литгазете» слова Фазиля Искандера: Ленин боролся против трех китов мирового духа: религии, культуры, морали. То есть против разума человечества. Эксперимент: родина обойдется без разума. В его книгах – лишь ненависть.