— Начнем на следующей неделе, — объявил Джей, возвращаясь к своему компьютеру.
Я разинула рот, мое тело беззвучно кричало в знак протеста, и от желания. Я была напряжена, возбуждена, подавлена и готова была заплакать. Буквально зарыдать.
— На следующей неделе? — повторила я. — Но как насчет…
— Насчет того, что твоя киска голодна и чертовски жаждет меня? — закончил он за меня. — Тебе придется с этим смириться. — Он снова посмотрел на меня, оценивая. — И даже не думай ласкать себя, когда вернешься домой. Теперь твое тело принадлежит мне. Ты не кончишь без моего разрешения.
Его часы блеснули на свету, когда он слегка пошевелил рукой. Его руки — настоящее совершенство. Это были такие руки, которые ты хочешь видеть по всему своему телу. Такие руки доставляют сильное удовольствие или боль. Его радужки блестели почти так же, как и его часы. Мерцая на свету, заманивая меня все дальше в свой мир.
Я моргнула. В этих словах было так много неправильного. Даже несмотря на то, что они были произнесены с чистым сексом, сочащимся из каждой буквы. Мое тело принадлежало мне. Бесчисленное множество женщин до меня боролись за право распоряжаться нашими телами и владеть ими, отбирая их у мужчин, которые думали, что имеют на них право.
Всего несколько коротких встреч, но Джей ясно дал понять, что считает, будто имеет право на мое тело.
Да, это просто отвратительно. Отталкивающе.
Или так и должно быть.
Но я этого не чувствовала.
От его взгляда я необъяснимо почувствовала себя настоящей женщиной, как не ощущала себя всю свою жизнь. Он заставил меня почувствовать себя сильнее, хотя должно быть все наоборот. Я изо всех сил пыталась отдышаться, но каждый вдох был пропитан ароматом Джея, и каждое мгновение было пыткой. Это была правда, простая правда. Я хотела принадлежать ему.
Я не стала спорить по этому поводу. Или по какому-либо еще.
Вместо этого я выслушала, согласилась и, по сути, отдала свою жизнь дьяволу.
Джей
Он кое-как позволил ей уйти без того, чтобы его сперма не стекала по ее ногам. Он приложил значительные усилия. Он встал за стол, потому что не доверял себе без какой-либо ограды.
Черт, если бы стол не весил триста фунтов, то швырнул бы его через всю комнату, чтобы добраться до нее. Чтобы взять ее на гребаном полу.
Он никогда не чувствовал себя так с другими.
Конечно, он хотел их трахнуть. Его возбуждало смотреть, как они подчиняются его воле. Он любил, когда наступали выходные.
Но он никогда не думал о них днями напролет. Он лишь использовал их для своих целей, трахал, а потом в конце концов уставал от них.