Меж тем мой сыну исполнилось двадцать лет, и он стал помощником жреца-ветеринара. Как-то, глядя на его молодое, сильное тело, блеск его черных глаз, и яркий румянец на лице абрикосового цвета, я вспомнила Ана, и мне становилось невыносимо грустно. После единственной, к тому же только приснившейся мне, ночи безграничного счастья моя жизнь проходила в постоянном тяжелом труде и житейских заботах. Я так и не смогла полюбить своего мужа, хотя относилась к нему с уважением и была ему верна. В нашей семье бывали счастливые моменты, когда мы все вместе приступали к праздничному обеду по случаю окончания сбора урожая. Для этого обеда приготавливалась жареная на углях свинина и благоухающий эль. Свиней, предназначенных для этого блюда, две недели перед этим кормили исключительно желудями, орехами и поили суслом. После нескольких кружек эля и кусков запеченной свинины жизнь уже не представлялась такой однообразно тяжелой.
Мой благородный и мудрый муж, предчувствуя свою скорую кончину, сложил с себя полномочия главы клана. Настало время перемен. Я поговорила со всеми старейшинами, и на общем совете было решено, что Сабау станет верховным жрецом. Вечером дня коронации нового, верховного жреца, мой муж тихо умер, поблагодарив меня перед смертью за счастливые годы, проведенные со мной и предупредив меня быть осторожной с избранницей Сабау.
Как только произошло посвящение Сабау в верховные жрецы, он тут же объявил о своей свадьбе. Сабау оправдал свое нежелание быть в трауре по покойной жене положенный срок, так как та нарушила божественные законы, покончив жизнь самоубийством. Свадебная церемония прошла через две недели после похорон его первой жены и через три дня после похорон моего мужа. Невеста Сабау оказалась молодой красавицей. На ее юном лице застыла маска равнодушного высокомерия. Глаза ее смотрели холодно и отчужденно. Ее наряд отличался от обычного наряда невесты жреца. Платье необычного красного цвета, сшитое точно по фигуре, туго обтягивало тонкую талию и широкие бедра, большой вырез на груди открывал взорам приглашенных гостей большую часть пышного бюста. Присутствующие на церемонии мужчины с трудом отводили глаза от выставленных на показ прелестей невесты, чтобы никто не заподозрил их в непристойных мыслях. Торжественный обед прошел не совсем гладко: напившийся простолюдин, проходя мимо новобрачных, как будто ненароком споткнулся и упал лицом прямо в декольте невесты. Сабау вскочил и, оттащив наглеца, стал жестоко избивать его и мог бы убить, если бы его не оттащили трое мужчин. Мне показалось, что на лице невесты, наблюдавшей эту сцену, промелькнула довольная улыбка. Сабау, успокоившись, взял невесту за руку, и они ушли в дом под улюлюканье и радостные возгласы гостей, которые, казалось, вместе с Сабау переживали восторг предстоящей брачной ночи.