– Ты хочешь сказать, что по мере рождения каждого следующего поколения священнослужителей, также как и жриц друидов, их первоначальная духовная сущность постепенно деградировала и перерождалась в свою противоположность?
– Да, и это касается не только священников и жрецов. Постоянно добро и зло меняются местами, также как космос и хаос, ночь и день, свет и тьма. Это тот самый закон энантиодромии, открытый еще Гераклитом, и который звучит примерно так: почти все явления и процессы рано или поздно переходят в свою противоположность. Этот закон, как утверждал К.Юнг и многие другие психологи, характерен для психики каждого человека, иначе никто бы не чувствовал раскаяния за совершенные преступления, и метанойя не вызывала бы столько самоубийств.
– Ты так любишь щеголять заумными словами, хотя, то, что ты говоришь, скорее всего, соответствуют действительности. Вспомни Иалдабаофа и Моргану, они после рождения их дочери испытывали что-то вроде раскаяния за то, что раньше им нравилось наблюдать за человеческими жертвоприношениями, битвами гладиаторов, казнями и беснующимися при виде страданий других людей толпами зрителей. А какое раскаяние постигло Иалдабаофа после убийства Морганы в припадке дикой ревности. Даже если посмотреть на жизнь обычного человека. В молодости он готов трансформировать жизнь и удивлять мир, он смеется над консерватизмом стариков, а под старость большинство людей, начинают хвататься за устаревшие уже представления и побаиваться перемен, которые, по их мнению, только нарушают нормальный уклад жизни. И это естественно: все трансформации требуют энергии и, когда ее много у человека, он готов к труду и борьбе по переустройству своей жизни, готов к подвигам, а с возрастом его «жизненный порыв» угасает вместе с его жизненными силами. Зато в нем появляется удивительная способность: «думать одно, говорить другое, а поступать иначе, чем он думал и говорил».
– Ты правильно истолковываешь закон единства и борьбы противоположностей. И шутники правы, когда говорят, что «действительность это совсем не то, что есть на самом деле». Только большинству людей в их обыденной жизни некогда размышлять об особенностях своего поведения и схоластических тонкостях, им нужно заботиться о хлебе насущном. При этом конечно, вовсе необязательно расталкивать других локтями или прибегать к подлости. Хотя это неизбежно, поскольку большинству из них присущ абсолютный, бесконечный эгоизм, который мешает им смириться с тем, что в мире существует множество других людей, таких же эгоистов, но с другими психологическими установками, приоритетами и желаниями. Поэтому в жизни выдающегося или обычного человека всегда наблюдается череда деяний, заключающихся в совершении значительных поступков или совершении грехов, с точки зрения принятых в их обществе норм морали. Затем, длящийся иногда долгое время период, проводимый в раздумьях о последствиях своих действий или раскаянии и покаянии в своих прегрешениях, и попытках их исправить. Однако потом опять наблюдается повторение того же сценария во вновь сложившихся обстоятельствах.