Алайя предложила оставить девушку с ребенком у себя, чтобы я могла продолжать работать, иначе, кто знает – что у той на уме. К счастью, Ливадия согласилась, и была рада почувствовать себя нужной – она была не против присматривать за детьми. Сказала, что даже не представляет, чем может помочь мне одной, да еще и с ребенком. Боялась быть нахлебницей.
Весь вечер и следующий день мы с Алайей и Перлой мыли дом, в котором мне теперь предстояло жить одной. Перла расстроилась, что я переезжаю, но места нам с Ливадией у них не было.
– Мы будем видеться ежедневно – у нас много общей работы, – обещала я подруге. – Ты и сама можешь оставаться здесь.
– Я жалею, что не будет больше таких интересных вечеров, где ты рисовала нам много интересных украшений, рассказывала о них.
– Ты и сама можешь придумывать такие. Просто представь, что ты смогла бы создать какую-то новую вещицу, и она облегчила бы людям жизнь.
– Нет, я так не смогу.
Старушку хозяйку звали Малита. Ее внуку было лет шесть. Потом я узнала, что этому мальчику она не бабушка, а просто приютила сироту. Значит у нее доброе сердце, и мне можно не переживать за соседство.
Я купила необходимую посуду, ткани, из которых Алайя пошила постельное. Стены пришлось покрасить, иначе, никак бы не получилось отмыть нагар от очага. Я вызвала мастера, что починил дымящий очаг. Малита была так рада, что даже заплакала:
– Вот счастье то какое, а то иногда страшно, что ночью можем задохнуться. До последнего не сплю, пока дрова не прогорят.
– Теперь можете спать без страха, – ответила ей я и повела пить чай с булочками. Ероша нашел нового обожателя в лице ее внука.
– Я ведь всю жизнь одна так и живу. Как муж погиб, и замуж не вышла. Вот только сейчас и догадалась мальчишку приютить, и чего раньше такого в голову не приходило? – качала головой старушка, жалея о потерянном времени.
– Хорошо, что сейчас вы не одна, значит, так нужно было.
– Хорошо то хорошо, только вот, кто потом за ним присмотрит?
– Да вам еще рано переживать то. Сколько вам? Шестьдесят? – пыталась я приободрить женщину, понимая, что выглядит лет на семьдесят.
– Да ты что, мне уже сто двадцать, милое дитя! – гордо заявила та.
– Так много? А выглядите вполовину своих лет.
– Всю жизнь, пока молода была, в Лиловом замке работала на кухне. Им таких и желательно как я – без семьи чтоб. Там и жила. Все время старалась для нашей магиссы. Хорошая она – добра столько всем делала, что и плохого слова не скажешь, – со светлой грустью вспоминала свою жизнь Малита, а я ошеломленная таким вот соседством сидела, открыв рот. Хорошо, что старушка приняла это как удивление, ведь Лиловый замок был для обычных жителей больше чем волшебством внутри привычного мира.