К трем часам с отчетами было покончено. Я убрала бумаги в сторону, глянула на часы и стала ждать первых родителей.
Мамочки приходили кто с детками, кто вместе с отцами. Спрашивали в основном то же, что и остальные.
О моем садике в основном говорили только хорошее, потому что я подходила с особым трепетом и к набору детей, и к набору персонала, и к процессу воспитания.
У нас редко случались громкие скандалы. Только иногда, если на этапе знакомства я не видела в мамочке скандальную стерву, а ребенке – избалованного хулигана.
– Добрый день, Надежда Станиславовна. Я пораньше на десять минут. Ничего?
– Здравствуйте, проходите, – я улыбнулась женщине моих лет в стильном бежевом костюме и указала на диванчик для посетителей. – Скажите, пожалуйста, как к Вам обращаться?
– Дроздова Екатерина Андреевна, можно просто Екатерина. Я мама Кости Дроздова.
– Очень приятно. Почему-то не нашла информации о Вашем сыне в наших записях. Пожалуйста, подскажите имя, фамилию, отчество и дату рождения, – попросила я, склоняясь над бумагами.
– Восьмое октября двадцатого года. Дроздов Константин Юрьевич.
От неожиданности я уронила ручку на пол и замерла на секунду. Дроздов… Юрьевич…
Юрий не говорил мне ничего о своей семье: ее наличии или отсутствии. Но я почему-то не думала, что у него может быть сын. Впрочем, что в этом такого? В сорок лет многие имеют ни один развод за плечами.
Да и, может быть, это просто глупое совпадение! Фамилия распространенная, имя тоже.
– У Вас ручка упала, – подсказала родительница, кивая мне под ноги.
– А, да, я что-то задумалась. Простите. Еще для анкеты необходимо указать статус семьи. В браке ли Вы с отцом ребенка и в принципе состоите ли в официальных отношениях.
– Мы с Юрой состоим в браке. Нужны были документы, это подтверждающие?
– Нет, нет, – поспешила заверить я, напрягаясь все больше. Тучи сгущались. Был вариант только задать вопрос, которого нет в нашей анкете. – И мы для себя отмечаем, кем работают родители детей. Хотя бы примерно, точную должность и место работы можно не сообщать.
– Я бухгалтер в школе, а муж вроде как спасатель, служит России.
– Ага, – я попыталась выдавить из себя улыбку, но получилось это, наверное, жалко…
Весь разговор я была как в тумане. Отвечала невпопад, вовсе не слышала собеседницу или только и думала о том, чтобы сдержать слезы.
Было обидно и за себя, и за эту милую женщину. Ведь она наверняка живет в браке счастливо, любит своего мужа, гордится им, ставит в пример сыну. А он? Зовет на свидание первую встречную.
Быстрее, чем было нужно, я проводила родительницу из кабинета и заперлась на ключ. Плакать было нельзя, но так хотелось.