– Во сколько у неё начинаются занятия?
– В десять.
– Отлично. Я подъеду к половине.
Ушёл, не прощаясь, понимая, что руки уже начали дрожать. Нужно сбросить напряжение, слишком много потрясений для одного дня.
В зал. К Мастеру. К Егору.
Забыть на время о Лане.
Найти убийц Верки.
* * *
Руслана, в тоже время
Как я смогла говорить спокойно?
Потрясение, которое я испытала, когда узнала о Верке, никуда не делось. Больше того, оно практически утянуло меня в пучину нереальных переживаний. Не знаю, что так подействовало, тягостное молчание, повисшее между нами с папусиком, или знание, что вот оно, совсем рядом, кладбище.
Поэтому, когда из машины, припарковавшейся рядом, вышел Дима, я с трудом сдержала истерический смех. Везёт, как утопленнице! Верка бы точно оценила.
Я обещала себе держаться от него как можно дальше, а теперь он будет моим Ангелом! И пока они говорили с папусенком, думала только о мурашках, копытцами выстукивавших на коже марш Мендельсона. Совсем сбрендила. До звёздочек в глазах и тех самых, избитых всеми, бабочек в животе хотелось прижаться к нему и рассказать всё-всё-всё. И как с этим справиться, я не знала. До боли закусив нижнюю губу, стояла и смотрела, как ветер переносит с места на место обрывки бумаги и пластиковые стаканчики. Мусор, какая гадость. Но даже это лучше, чем видеть его карие глаза, в которых я запросто могу утонуть…
Ланка, очнись дура!
Набралась смелости, возразила, но его голос плавил мозги! Как? Как я смогу спать спокойно, зная, что он всегда рядом?
Психанула, вспомнив, что теперь мне некому будет даже пожалиться, разревелась и забралась в машину. Села сзади, чтобы он не видел, как я продолжаю размазывать сопли.
Верка, ну как я буду без тебя?
Папусик что-то ему рассказывал, а я просто молиться была готова, чтобы мы свалили. Елозила по кожаной обивке сидения пальцем, рисуя узоры и стирая, когда очередная капля портила задумку. Пора прекращать реветь! Но не смогу я это сделать, просто не смогу…
Наконец, Дима направился к машине, но мне легче не стало. Захотелось рвануть следом, обнять и… Вот не надо мне всяких там «и»!
– Папусь, – проводив взглядом умчавшуюся с пустыря легковушку, протянула я. – Через сколько я смогу уехать из города?
– Неделя, не раньше, – он пристегнул ремень, поправил зеркало заднего вида, спорю, чтобы видеть меня, и добавил: – Тебе же нравилось учиться?
– Образование или жизнь? Знаешь ли, не лёгкий выбор.
– Лана.
Укоризной в голосе меня не проймешь. Я его как облупленного знаю – задумал что-то.
– Папусь?
– Ты же знаешь, я опасаюсь за тебя…