– Помоги мне. – зажмурившись, прошептала она. – Реши этот вопрос.
– Это значит «да»? – цинично подчеркнул Макс.
– Это значит «да»…
А когда он встал из-за столика, Кира едва не рухнула на свой стул. Голова кружилась и непрерывно мутило. А ещё её буквально колотило от злости и недоумения. Дело… дело ведь было даже не в сексе! Дело было в самой постановке вопроса: продать себя. За ничего не значащую для него услугу, за пыль, пущенную в глаза. Дело было в том, с какой настойчивостью он требовал этой жертвы.
Мысль о том, что рано или поздно, но Кира всё равно окажется в его постели, давно не вводила в ступор, не вызывала отвращения и уж тем более не позволяла противиться. И чем дольше они общались, тем естественней казалась эта самая мысль. Влечение было взаимным. Женщину в мужчине привлекает его сила, внутренний стержень, умение держать удар. Макс обладал всеми качествами. Он был тем, за кем подглядываешь тайком, в попытке насытиться собственным интересом. Он был буквально напичкан тем, что принято называть мужским магнетизмом. Привлекал взгляд, вызывал желание оказаться как можно ближе, чтобы попасть в зону излучения сумасшедшей по своей силе энергетики. Его хотелось слушать, его хотелось видеть, его хотелось ощущать. И… как же неправ был отец… чувства не подчиняются никаким законам. Они, словно эхо с другой планеты, существуют сами по себе! Независимые, свободные… Такие яркие… манящие. Только увидев Макса впервые Кира смогла ощутить нереальную силу воздействия, противоестественную тягу, которая с лёгкостью обогнула любые сирены, предупреждающие об опасности. И как бы она ни пыталась сопротивляться, как бы ни храбрилась в его присутствии, с максимальной сознательностью была вынуждена признать, что давно стоит перед ним на коленях. Поверженная и побеждённая.
Макс вернулся к столу и как ни в чём не бывало принялся за подоспевшее горячее. Кира встрепенулась, нервно сглотнула, подобралась.
– Ты его видел?
– Меньше трагизма, сладкая. Конечно, видел. У них сабантуй по случаю в соседнем зале.
– И… и что? Что ты ему сказал?
Макс прокашлялся, примеряясь к словам, пожевал губами, мысленно формируя фразы.
– Скажем так, я обрисовал твоему шефу свои возможности, он, в свою очередь, обещал рассмотреть возможные варианты.
– А что со мной? Что он решил?
– Кира, родная, этот человек вообще ничего не решает. Ну, если только размер суммы, за которую он готов продать себя с потрохами. А ты отправляешься в бессрочный отпуск. Если постараешься, то даже с сохранением заработной платы.
– Какой же ты… – Кира бурно задышала, снова сминая пальцами злосчастную салфетку, не решаясь произнести вслух оскорбительные слова, Макс же не терялся, бил по больному.