– Не многовато ли чести для пленницы?.. Черт, как же бьет солнце, это невыносимо, – сощурившись, Митрий потер виски и отошел от окна. – Так вот, почему еще нет никакой информации, а Лейсон спокойно разгуливает по городу?
– Потому что… девушка не так проста. Сломать ее можно, но куда выгоднее убедить, что мы ей не враги, – Юлиан задумчиво провел кончиком пальца по знаку-кольцу.
– Что ты имеешь в виду? И что это такое? Свадьба у шаманов?
Митрий стоял в тени, и его зрачки дрожали. То в точку, как от пера, то на всю окаемку. Похоже, недавно экспериментировал с очередной запретной магией. Юлиану даже думать не хотелось, на ком.
– Да. При перемещении кое-что пошло не так, и мне пришлось спасать Элеонору с помощью ритуала. Она стала моей женой. И теперь это дополнительный козырь, понимаете? – он подошел ближе, понижая голос. – Девушки верят своим мужьям. Вот я и пытаюсь с ней по-доброму, чтобы сама рассказала все, что знает…
Митрий слушал, отстраненно кивая, но брови все сильнее сдвигались над переносицей. На последней фразе он не выдержал. Взгляд полыхнул гневом.
– По-доброму?! Как думаешь, а с нами будут по-доброму?! – прошипел Митрий, едва не задыхаясь от возмущения. – Когда кто-нибудь найдет Огненный Цветок! Тогда все захваченные территории взбунтуются! И когда повстанцы свергнут нас и поведут на эшафот, не думаю, что твоя милая Элеонора тебе чем-то поможет! Или скажешь, я не прав?
Они замерли друг напротив друга. Взгляды – одинаково упрямые и яростные. Юлиан сцепил зубы, понимая, что не отдаст, не позволит… Стоило представить хрупкую девичью фигурку в кандалах, как сжалось сердце.
– Позвольте мне действовать наиболее выгодно, – процедил он, больше требуя, чем прося.
– Не позволю! – Митрий саданул кулаком по резной спинке кресла, чудом его не перекинув. – У нас нет времени! Она должна рассказать все, что знает! А если ничего не знает, то ищи карту. Мне нужен Огненный Цветок. Чем быстрее, тем лучше. Этот артефакт может уничтожить нас… но может пойти и на пользу.
В глазах загорелся жадный огонек, а пальцы поджались. Суховатое вытянутое лицо стало выглядеть не то вдохновленно, не то одержимо.
– Я понял, – сухо бросил Юлиан.
– Нет, не понял, – недовольно рыкнул Митрий, прищурившись. – При всем уважении к твоему отцу… поведешься на красивые глазки Элеоноры – увидишь ее в петле на главной площади. Рядом с твоим же братом.
Он посмотрел с легкой усмешкой, оценивая реакцию.
У Юлиана сбилось дыхание, как от удара в живот. Пальцы стиснулись в кулаки до побелевших костяшек. В тоне появились стальные, даже скрежещущие нотки: