— Я понял, действительно это так. Я разберусь и доложу вам, Александр Фёдорович!
— Уж будьте так любезны, Евгений Константинович.
— Ест! Разрешите идти?
— Конечно, я вас больше не задерживаю.
Оставался вопрос кого назначить командующим Балтийским флотом. У него были две кандидатуры. Один — адмирал Развозов, другой — адмирал Григорович, бывший морской министр, которого уволили Гучков со службы.
Поразмыслив и посоветовавшись с адмиралом Курошем, Керенский решил назначить на эту должность, всё же Григоровича. Как известно, старый конь борозду не испортит, но и глубоко не пашет. А другого ему пока и не требовалось.
„Я берёг не самодержавную власть, а Россию. Я не убеждён, что перемена формы правления даст спокойствие и счастье народу. Я схожу с ума, когда думаю о перспективах России, мы станем самым великим народом, самым великим государством, всё в мире будет делаться с нашего разрешения.“
Николай II
Керенский сидел в своём кабинете, что находился в Смольном и выжидательно молчал, смотря на собравшихся своих подчинённых. К сожалению, он не мог их назвать единомышленниками, но кому сейчас легко?
Как говорится, не было бы хуже. Помимо Климовича, Брюна, Раша, присутствовал ещё Секретёв и Щегловитов. Остальных приглашать не было смысла. Ренненкампф пока ещё не вступил в должность, да ему и рано было знать обо всём. Всё же он не был с самого начала с Керенским и должен заниматься армией, а не политикой.
Политикой будет заниматься Керенский.
— Итак, господа, я собрал вас, чтобы обсудить ключевые вопросы нашего будущего, а значит и будущее нашего государства. Я хочу выставить на обсуждение ряд вопросов, которые назрели сегодня. И первый вопрос, это концепция Единой и Неделимой России. Готовы ли мы отпустить из состава Российской республики, Польшу, Финляндию и прибалтийские государства? Прошу вас господа выражать своё мнение, как оно есть.
Климович, тут же произнёс.
— Я считаю, нужно отпустить их.
— Не согласен! — генерал Брюн, аж привстал с места.
Керенский коротко взглянул на него и перевёл взгляд.
— Ваше мнение, генерал Раша?
— Я считаю, что Польша уже и так по факту от нас отделилась и это скорее будет жестом доброй воли с нашей стороны, чем реальным принятием решения об установления ею независимости. Что касается остальных территорий, то я не готов ответить.
— Генерал Секретёв?
— Я приму любое ваше решение, Александр Фёдорович. Я отлично знаю автомобили и умею управлять воинскими подразделениями, но в деле управления государством я пас. Я старый солдат и не умею этого делать.