"Распустить все солдатские комитеты, как не показавшие свою положительную роль и ведущие к дальнейшему развалу армии, что недопустимо в условиях ведения Россией войны.
Политические выступления солдат могут проводиться только после демобилизации. Солдаты имеют право на выражение своих политических взглядов, но не во время проведения боевых действий, а только при увольнении в запас.
Военная комиссия упраздняется. Главным политическим органом армии и флота назначается военное министерство в лице его руководителя А.Ф. Керенского. Офицерам возвращается право свободного ношения оружия. В связи с большей, чем у солдат ответственностью, им разрешается принимать решение об изъятии оружия у солдат в случае их готовности к дезертирству. В случае угрозы их жизни, они имеют право его применять для защиты своей чести и личного достоинства.
Возвратить отдание чести старшему начальнику в полном объёме. Запретить ведение всякой пропаганды в окопах, особенно направленной против войны. Запретить распространение газет, листовок и прокламаций. Особенно эсеровских и большевистских. В случае задержания организатора, немедленно арестовывать его и сопровождать в ревтрибунал.
Создать при каждой крупной части ревтрибунал, куда включить наиболее авторитетных среди солдат, георгиевских кавалеров, а также выбранных на офицерских собраниях офицеров, отличающихся непримиримой позицией по отношению к противникам войны.
Приказ довести до всего личного состава частей армии и флота, а до непосредственных исполнителей, под роспись.
Военный и морской министр А.Ф. Керенский."
"Русский мужик поразительно прекрасный в своей кротости и покорности, вдруг переходит к протесту и бунту, и тогда его неистовство доводит до ужасных преступлений и жестокой мести, до пароксизма преступности и дикости."
М. Палеолог
После подписания приказа № 5 Керенский позвонил Блюменфельду.
— Герман Фаддеевич, мне с вами нужно срочно переговорить.
— Да, я жду вас, — коротко ответил зицпредседатель.
Керенский бросил трубку телефона, собрал необходимые бумаги и, как порядочный министр, направился в кабинет своего начальника Блюменфельда. Тот его уже ждал, нахмурившись и готовясь выслушать очередную задачу.
— Я внимательно слушаю вас. Зачем вы хотели со мной переговорить? — обратился он сразу к Керенскому.
— Дело в том, Герман Фаддеевич, что я подготовил меморандум о признании ошибочности действий прежнего состава Временного правительства.
— Это прекрасно, но что вы хотите от меня?
— Вам нужно озвучить его перед журналистами и напечатать во всех газетах и журналах.