Меньшиков опешил, потом встал и, обхватив левой рукой локоть правой руки, нервно заходил по кабинету.
— Что вы намерены предпринять?
— Пока ничего, но хочу вывезти бывшего императора в Петроград под охраной, но под своей охраной.
— И когда вы намерены это сделать?
— Примерно через неделю.
— Поздно, Александр Фёдорович, нужно это сделать в самое ближайшее время.
— Трудно это сейчас сделать. Вы и в самом деле так считаете?
— Это категорически нужно делать.
— Угу, я подумаю, но всё равно объявлять полковника монархистом не стоит?
— Отчего же, можно. Но не от лица Николая II, а от лица великих князей, которые решили вступить в борьбу за власть. Они предали царя, пусть теперь и расхлёбывают эту кашу.
— Согласен, тогда подготовьте материал на эту тему и завтра опубликуйте. Укажите, что великие князья до сих пор хотят реванша любой ценой. А я буду думать.
Как только Меньшиков, попрощавшись, вышел, Керенский поднял трубку телефона и вызвал к себе Климовича. Тот явился примерно через час.
— Евгений Константинович, я пока не буду интересоваться о ходе расследования, пусть оно идёт своим чередом. Вам же нужно срочно организовать команду по аресту императора в Царском селе.
— Господин министр, но он же и так арестован?
— Да, но только он арестован военными, а нужно арестовать его силами Бюро и срочно вывезти сюда, в Смольный собор, вместе со всей семьёй и организовать должную охрану, включая броневики и пулемёты.
— Но почему такая спешка и что будет, если нас не пустят к нему?
— Я выпишу вам бумагу о том, что он обвиняется в организации на меня покушения и его вывозят для допроса и заключения под арест в пределах моего нахождения, чтобы я и сам смог его допросить. А его семья берётся в заложники. Не забудьте с собой взять большую охрану, составленную из наиболее решительных лиц. Эта операция не того уровня, чтобы отнестись к ней халатно.
— Я понял, приму все меры.
— Евгений Константинович, хочу вас предупредить, вы сейчас организовываете своими руками историю, и многое зависит от того, как вы это сделаете.
— Да, я понимаю, но не хотите ли вы арестовать, а потом расстрелять императора?
— Я? Нет! Возможно, кто-то другой, но точно не я. Император станет моим джокером. Может быть он поможет мне выиграть всю партию, а может быть сольётся вместе с ненужными картами, ничего нельзя предвидеть заранее. Идёт большая игра, и если раньше он был равноправным игроком, то сейчас стал обычной картой. Не спорю, очень серьёзной картой, но всё же, не игроком.
Климович передёрнул плечами.
— А становится жарко, действительно жарко.