— Теперь следующие министерские посты. Предлагаю вынести на обсуждение пост министра земледелия, министра торговли и промышленности, министра путей сообщения и министра просвещения. На последний пост я предлагаю нашего уважаемого столпа русской революции и марксиста Георгия Валентиновича Плеханова. Только он сможет повести нашу страну через самодержавное мракобесие в сторону свободы и процветания.
Опять пауза, а у Плеханова от недоумения вытянулось лицо, казалось, он удивился больше всех. Керенский же продолжил.
— На пост министра финансов я предлагаю назначить главу Государственного банка Шипова Ивана Павловича, думаю, что это очень достойная кандидатура, и к тому же, этот человек понимает в финансах больше всех нас, вместе взятых. Прошу подумать над кандидатами на посты земледелия, промышленности и сообщения. Прошу это обсудить пока без меня, а членам земельного комитета и представителям железнодорожного комитета удалиться со мной в другой кабинет.
Керенский встал и вышел в другой кабинет. Вслед за ним вышли и остальные.
— Слушаю вас, товарищи! — обратился Керенский к железнодорожникам. В ответ послышались вопросы, предложения, требования, просьбы и констатация давно очевидных фактов.
— Предлагаем инженера-путейца Юренева Петра Петровича, — после долгих споров наконец предложили делегаты Викжеля, — как наиболее подходящего для всех. (Викжель — Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза).
Предлагали многих: и Бубликова, и Ломоносова. Керенский лишь спрашивал краткую биографию всех кандидатов и степень участия в Февральской революции. На Юреневе он остановился, потому что понял, что это наиболее нейтральный человек с революционным прошлым. Выбирать, собственно, было не из кого. Когорта железнодорожников слишком многое о себе возомнила, но ничего, железнодорожные жандармы подправят этот перекос самомнения в нужную сторону.
Не успели уйти делегаты Викжеля, как зашли представители земств, продовольственного комитета, земельного комитета. В ответ на это Шингарёв демонстративно удалился из зала заседаний. Здесь было ещё больше споров, отчего у Керенского начала раскалываться голова.
Вопрос о земле был для него неясен, так же, как и вопрос по обеспечению продовольствием, и это было самым первым, с чем он собирался разобраться после того, когда хоть что-то сделает на посту военного министра. Но всему своё время, крестьяне ждали и ещё подождут.
Земцы и продовольственники предлагали вообще дикое количество кандидатов, просто запредельное. Керенский чувствовал себя среди их оживлённых физиономий обыкновенным неучем. Но в конце концов и здесь определились с кандидатом.